ГИБЕЛЬ ДУМСКОЙ МОНАРХИИ. ВРЕМЕННОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО И ЕГО РЕФОРМЫ 2 страница

43 Магазинер Я. Республика или монархия? // Право. 1917. № 9. С. 481.

44 Великие дни Российской революции 1917 г. С. 45.

45 Сборник указов и постановлений... Вып. 1. С. 9.

46 Керенский А. О Революции 1917 года // Новый журнал. Нью-Йорк, 1947. Кн. XV. С. 142.


_дЬ в направлении политики последнего».47 Уже в 1-м кабинете, \Je из 11 министров 5 были кадетами, масонская группа сумела па-пализовать партийную кадетскую гегемонию.48

По мнению ряда историков, доказана принадлежность к масо-ам в 1-м кабинете 7 из 11 министров, во 2-м 10 из 15, в 3-м 10 3 16, в Директории 2 из 5, в 4-м 6 из 17.49 В сентябре, перед Демократическим совещанием, Верховный Совет даже собирался д£ на частной квартире, а в Малахитовом зале Зимнего дворца, месте заседаний правительства. Сообщив этот факт, преемник Ке­ренского на посту генерального секретаря Верховного Совета и од­новременно в мае—октябре управляющий делами правительства меньшевик А. Я. Гальперн, однако, отметил, что формирование последнего кабинета «уже не шло по линии масон-немасон: масо-ны охотно искали подходящих людей из буржуазных кругов вне

братства».50

Неясно, состоял ли первый глава Временного правительства кн. Г. Е. Львов в Великом Востоке народов России, как полагали И. В. Гессен, Г. Я. Аронсон, Н. Н. Берберова и рад историков,51 или только был посвящен в секрет существования этой организа­ции. В. Д. Набоков вспоминал, что отношение кн. Г. Е. Львова к А. Ф. Керенскому «часто было похоже на какое-то робкое заиски­вание ... Тоном власть имущего говорил во Временном правитель­стве не он, а Керенский».52 Лидерство в масонской организации проясняет причины стремительного взлета А. Ф. Керенского: с марта — министр юстиции и генерал-прокурор, с 8 июля — глава правительства и с 30 августа — также верховный главнокоманду­ющий. «К началу августа из первоначального состава Временного правительства нас осталось только трое — Терещенко, Некрасов и я, — вспоминал Керенский, — Но смена людей не меняла линии государственной работы созданного революцией правительства».53 Все трое состояли в Верховном Совете Великого Востока народов России, как и А. И. Коновалов, вернувшийся в последний кабинет после ухода Н. В. Некрасова.

Рабочим инструментом Верховного Совета Великого Востока народов России до революции в Думе, а с мая 1917 г. при форми-

47 Николаевский Б. И. Русские масоны в начале XX века // Николаев­ский Б. И. Русские масоны и революция. М., 1990. С. 42.

48 Старцев В. И. Внутренняя политика Временного правительства... С. 117.

49 Андреев Д. А. Эволюция политической доктрины русского масонства. С. 11. so Запись беседы с А. Я. Гальперном // Николаевский Б. И. Русские масоны

и революция. С. 73.

51 Гессен И. В. В двух веках. Берлин, 1937. С. 217; Аронсон Г. Россия нака­нуне революции. Нью-Йорк, 1962. С. 110; Берберова Н. Люди и ложи. С. 35—36, 138; Иванова С. Ф. Масонская проблема в советской литературе // Из глубины времен. СПб., 1992. Т. 1. С. 184; Старцев В. И. 1) Внутренняя политика Времен­ного правительства... С. 121 —122; 2) Масонство в России //За кулисами видимой власти. М., 1984. С. 129; 3) Русские политические масоны в правящей элите Фев­ральской революции 1917 г. // Россия в 1917 году: Новые подходы и взгляды. СПб., 1994. Вып. 2. С. 22—23.

52 Набоков В. Временное правительство. С. 40.

53 Керенский А. Из воспоминаний // Современные записки. Париж, 1929.

Т. 38. С. 262.


ровании правительства служила доктрина надпартийной коали ции.54 Социалисты, особенно марксисты, сначала не были готовы ее принять. Петроградский Совет отказался ввести своих предста­вителей в «однородное правительство» и разделить ответствен­ность за государственную власть, но обещал его поддерживать «по­стольку, поскольку оно идет по линии осуществления намеченных задач».ss Доктрина надпартийной коалиции была смелой попыткой согласовать либеральные и социалистические начала найти равнодействующую для сотрудничества торгово-промыш­ленных кругов и трудящихся на благо укрепления буржуазно-де­мократического строя и реформирования России.

«За идею коалиции Верховный Совет держался до конца», -. признал А. Я. Гальперн.56 Однако она наталкивалась на сопротив­ление не только леворадикальных политиков, живших по инерции революционного подполья идеалами классовой борьбы, но и боль­шинства сограждан. Вдумчивые очевидцы событий подметили, что «революционной психологии органически ненавистен всякий ком­промисс»,57 а «само это слово, полное в западном мире великого творческого и миротворческого значения, на русском языке носит на себе печать мелкой подлости».58 Но сторонники либерально-со­циалистической коалиции понимали, что демократическому пути согласования классовых интересов есть лишь одна реальная аль­тернатива — гражданская война. Эта доктрина пронизывала всю реформаторскую деятельность Временного правительства, и это дает право рассматривать ее, не дробя на краткие периоды суще­ствования правительственных кабинетов.

Об условиях, в которых начиналась деятельность правительст­ва, А. Ф. Керенский писал: «Ощущение неограниченной свободы, освобождение от всех, самых обязательных в человеческом обще­житии ограничений овладело населением империи в 170 с лишком миллионов. А тут же каждый вдруг почувствовал страшную уста­лость, переутомление от трехлетнего напряжения войны. На­ступил какой-то паралич воли. Россия перестала на фабриках работать, на фронте сражаться. Население как будто утратило способность повиноваться. Начальство — приказывать и коман­довать».59

Декларация «О назначении министров первого общественного кабинета и о программе его деятельности» 60 предусматривала не­медленную полную амнистию по всем политическим и религиоз­ным делам, обеспечение свободы совести, печати, союзов, собра­ний и стачек, отмену всех сословных, вероисповедных и нацио­нальных ограничений, подготовку Учредительного собрания,

54 Андреев Д. А. Эволюция политической доктрины русского масонства. С. 8—12.

55 Известия Петроградского Совета. 1917. 3 марта.

56 Запись беседы с А. Я. Гальперном. С. 73.

57 Гессен Влад. Задачи революции // Право. 1917. № 8. С. 431.

58 Берберова Н. Курсив мой: Автобиография. В 2-х т. Нью-Йорк, 1983. Т. !• С. 199—200.

59 Керенский А. О Революции 1917 года. С. 139.

60 Сборник указов и постановлений... Вып. 1. С. 7—8.


замену полиции народной милицией, выборы в органы местного самоуправления на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования, неразоружение и невывод из Петрограда воинских частей, принимавших участие в революции, предоставление сол­датам всех общественных прав.

I Департамент Сената определил: «Временное правительство волею народа облечено диктаторской властью, самоограниченной его собственной декларацией и сроком до Учредительного собра­ния».61 В силу этого самоограничения правительство не имело пра­ва издавать акты, отменить которые в случае несогласия не смогло бы Учредительное собрание (например, об изменении государст­венного строя, уступке территории другому государству, отделе­нии от России какого-либо национального региона, разделе поме­щичьих и бывших удельных земель между крестьянами).

Временное правительство издавало акты двух видов: законода­тельные постановления, подписанные всеми или большинством министров, и указы верховного управления за подписью минист­ра-председателя и соответствующего министра. Из-за неопреде­ленности переходных полномочий не все действия правительства укладывались в правовые рамки, но это правоведов не смущало. Они видели, что «настоящий строй создался спешно, на сравни­тельно недолгий срок, для деятельности в чрезвычайных услови­ях».62 Поэтому Временное правительство не стремилось -к разру­шению прежнего государственного аппарата и решило сохранить его основные звенья до Учредительного собрания, избавляясь лишь от того, что мешало новому строю.

Оно подчинило себе высшие государственные учреждения — Правительствующий Сенат, Св. Синод, Особые совещания. Же­лая разгрузиться от второстепенных, но неотложных дел, оно учредило 19 марта Малый Совет министров, где собирались за­местители министров, являвшиеся специалистами в своих ведом­ствах. Повестку дня в нем определял управляющий делами Вре­менного правительства, а заключение утверждалось Временным правительством. Для предварительного юридического рассмо­трения возникавших при новом порядке вопросов публичного права, а также для координации законотворчества министерств и юридического изучения предполагаемых правительственных мероприятий Временное правительство учредило при себе 22 марта Юридическое совещание (председатель — член ЦК кадетов Ф. Ф. Кокошкин, с июля Н. И. Лазаревский), куда во­шли видные юристы М. С. Аджемов, В. А. Маклаков, барон Б. Э. Нольде и др.63

Уже в марте по сути дела установилась республиканская форма правления. Временное правительство объявило государственной собственностью Зимний дворец, удельное и кабинетское имущест-

61 Малянтович П. Н. Революция и правосудие: (Несколько мыслей и воспо­минаний). М., 1918. С. 12.

62 Боголепов А. Современный государственный строй России // Право. 1917. № 27—28. С. 1071.

63 Право. 1917. № 10. С. 591; № 27—28. С. 1070.


во (земли перешли к Министерству земледелия, промышленны предприятия — к Министерству торговли и промышленности, ка­питалы и драгоценности — к Министерству финансов).64 Были упразднены Собственная Его Императорского Величества канце­лярия и в июле — Управление дворцового коменданта, в авгу­сте —Управление инспекции императорских поездов. Министер­ство императорского двора и уделов с марта именовалось «бывшим Министерством двора» и ведало бившими императорскими театрами и охраной культурных ценностей Эрмитажа и бывших императорских дворцов.

Коренные изменения претерпело Министерство внутренних дел. Революция упразднила охранку, разрушила агентурную сеть осведомителей. Политический сыск считался ликвидированным уголовный — перешел в Министерство юстиции. Правительство постановило 6 марта ликвидировать жандармский корпус и 10 марта — Департамент полиции и провозгласило замену по­лиции «народной милицией с выборным начальством, подчинен­ным органам местного самоуправления».65 Ее возглавило Времен­ное управление по делам общественной полиции и обеспечения личной и имущественной безопасности, преобразованное затем в Главное управление по делам милиции. Однако оно не сумело вос­препятствовать Советам в формировании рабочей милиции и кре­стьянских вооруженных отрядов, отказывавшихся подчиняться го­сударственной администрации.

«Новый строй должен быть основан на праве и справедливо­сти», — заявил в Петроградском совете присяжных поверенных министр юстиции А. Ф. Керенский.66 Он предписал освободить всех осужденных по политическим и религиозным преступлениям, передав каждому от него приветствие, военным губернаторам в Иркутске и Красноярске — обеспечить почетное возвращение в Петроград думцев-большевиков Г. И. Петровского, М. К. Муранова, А. Е. Бадаева, Н. Р. Шагова, Ф. Н. Самойлова, а прокурору Тоболь­ского окружного суда — освободить тальмана финляндского Сейма П. Э. Свинхувуда и доставить в Петроград «в обстановке, соответ­ствующей носимому им почетному званию».67

Временное правительство провело самую широкую в россий­ской истории амнистию. Указом 6 марта об общей политической амнистии оно освободило всех осужденных за политические и ре­лигиозные преступления, а также за уголовные преступления, ес­ли был доказан их политический или религиозный характер (на­пример, за насилия при аграрных и рабочих беспорядках), пре­ступления против веры, «преступления печати» (кроме клеветы и порнографии). Указ не распространялся на государственную из­мену, контрабанду, нарушения авторских прав, «непотребство». По постановлению от 14 марта действие указа охватило все соот-

64 Там же. С. 580; № И. С. 637.

65 Полиция и милиция России: страницы истории. М., 1995. С. 95.

66 Право. 1917. N9 8. С. 459.

67 Вестник Временного правительства. 1917. 5, 7 марта; Журнал Министерст­ва юстиции. 1917. № 2—3. С. 54.


ретствующие преступления, предусмотренные воинским и военно-морским уставами о наказаниях.68

Если указ 6 марта был актом справедливости, то постанов-чения 17 марта «об облегчении участи лиц, совершивших уго­ловные преступления» и о воинско-уголовной амнистии — акта-ми помилования. Согласно первому постановлению, была прове­дена общеуголовная амнистия. Приговоренным к смертной казни наказание смягчалось до 15-летней каторги, остальным сокраща­лись сроки заключения, вплоть до освобождения. Воинская ам­нистия полностью погашала ответственность за кражу, порчу и «промотание» казенного имущества, уклонение от службы и ее самовольное оставление (при условии добровольной явки до 1 мая), за нарушение воинского чинопочитания и подчиненно­сти, вызванное жестоким или унижающим человеческое досто­инство обращением начальства, освобождала из разряда штраф­ных, смягчала наказания за тяжкие преступления (смертную казнь заменяла заключением в крепость на 10 лет, остальным наказания погашались наполовину). Все последствия судимости в отношении административных уголовников отменялись, кроме «волчьего паспорта» (отметки в паспорте об отбытом наказа­нии). Если на 1 февраля 1917 г. в местах заключения содержа­лось 155 тыс. заключенных, то после амнистий 6 и 17 марта число их должно было сократиться до 60 тыс., но в результате освобождения народом и самоосвобождения в дни революции ос­талось еще вдвое меньше.69 Последствием уголовной амнистии стал невиданный рост насилия и преступлений.70

Правоведы оценили мартовские амнистии как ритуал нрав­ственного очищения и перехода в новое социальное и полити­ческое состояние, укрепление общественной солидарности и во­площение идеи всечеловеческого братства.71 Правительство, убеж­денное в том, что граждане России не омрачат насилием завоеванной свободы, отменило 12 марта смертную казнь, заме­нив каторгой.72

Гуманным актом правительства было постановление 17 марта «Об отмене для ссыльнопоселенцев и арестантов наказания розга­ми, наложения оков и надевания смирительной рубашки». Побег или попытка побега вместо телесного наказания стали караться одиночным заключением, при том его срок для каторжанок сокра­щался наполовину. Постановление 26 апреля отменило ссылку на поселение как вид наказания, заменив ее тюремным заключением на срок от 3 до 10 лет. Уже в марте правительство постановило

68 Люблинский П. И. Акты Временного правительства об амнистии // Право.

1917. № 9. С. 493—496.

69 Там же. С. 557—565; Люблинский П. И. Мартовская амнистия // Журнал

Министерства юстиции. 1917. № 4. С. 4.

70 Хасегава Ц. Преступность и социальный кризис в Петрограде во время рус­ской революции: март—октябрь 1917 г.//Россия в 1917 г.: Новые подходы и взгляды. СПб., 1994. Вып. 3. С. 73.

71 Люблинский П. И. 1) Мартовские амнистии. С. 3; 2) Акты Временного пра­вительства об амнистии. С. 488—490.

72 Сборник указов и постановлений... Вып. 1. С. 144—145.


также освободить из заключения и ссылки «гражданских пле ных» (жителей враждебных держав, плененных русской армией4 1914—1915 гг.) и создать комиссию для рассмотрения возможно8 сти и условий возвращения каждого из них на родину.73

5 марта правительство опубликовало указ о создании при ге­нерал-прокуроре Чрезвычайной следственной комиссии (ЧСК) Временного правительства для расследования противозаконных по должности действий бывших министров, главноуправляющих прочих должностных лиц как гражданского, так и военного и мор­ского ведомств. Ее председатель, либеральный московский адвокат Н. К. Муравьев, был наделен правами товарища министра юсти­ции. ЧСК расследовала законность деятельности высших государ­ственных должностных лиц первых трех классов. В помощь были привлечены 25 следователей. ЧСК допросила 59 сановников и оп­росила еще 88 лиц, среди которых были политики разных направ­лений — от М. В. Родзянко и А. И. Гучкова до В. И. Ленина и Г. Е. Зиновьева. Кроме основного, в ЧСК были отделы военный, морской, «обследования темных сил», изучавший «безответствен­ные влияния» при дворе, Особая комиссия, выявлявшая секретную агентуру Департамента полиции. По просьбе Н. К. Муравьева Николай II предоставил ЧСК свою переписку с министрами.74 В 1922—1927 гг. член ЧСК П. Е. Щеголев издал семь томов стено­графических отчетов допросов и показаний под названием «Паде­ние царского режима».

Из серии задуманных процессов состоялся лишь один, над быв­шим военным министром генералом В. А. Сухомлиновым, дело которого было возбуждено еще при Николае II. 13 сентября Сенат в заседании под председательством Н. Н. Таганцева с участием присяжных заседателей приговорил В. А. Сухомлинова к лише­нию всех прав и пожизненной каторге. 1 мая 1918 г. он был амнистирован и эмигрировал. В дни «красного террора» без суда были расстреляны С. П. Белецкий, Н. А. Макаров, Н. А. Макла­ков, А. Д. Протопопов и др.

Главное тюремное управление Министерства юстиции, ве­давшее 673 местами заключения, 26 апреля было преобразовано в Главное управление местами заключения, а Совет по тюремным делам — в Совет по делам мест заключения. С 8 марта их воз­главлял доктор уголовного права, профессор Петроградского уни­верситета А. А. Жижиленко. Уже 8 марта приказом № 1 он запретил тюремной администрации применять телесные нака­зания и разъяснил, что «главная задача наказания — перевоспи­тание человека», а «личное достоинство человека, ставшего граж­данином, должно быть признаваемо и в отношении того, кто ли-

73 Там же. С. 43; Право. 1917. № 10. С. 594—595; № 15. С. 863—866.

74 Щеголев П. Чрезвычайная следственная комиссия Временного правитель­ства 1917//Падение царского режима. Л., 1924. Т. 1. С. V—XXVII; Коренев С. А. Чрезвычайная комиссия по делам о бывших министрах // АРР. Берлин, 1922. Т. VII. С. 14—26; Романов А. Ф. Император Николай II и его правительство. (По данным Чрезвычайной следственной комиссии) // Русская летопись. Париж, 1922. Кн. 2. С. 8.


шен свободы».75 Заключенным было разрешено чтение любых книг, журналов и газет. Приказ № 2 А. А. Жижиленко признал малопригодным «тюремный персонал, воспитанный в атмосфере бесправия и неуважения к человеческой личности и усвоивший навыки прежнего строя» и объявил открытие краткосрочных кур­сов тюрьмоведения.76 Отмечая, что среди освобожденных из за­ключения «немало таких, которые искренне желают начать новую ясизнь», А. А. Жижиленко приказом № 3 от 17 марта просил гу­бернских тюремных инспекторов всячески содействовать созданию и развитию обществ патроната с участием демократических эле­ментов.77 «В некоторых местах тюрьмы были обращены в фабрики и мастерские, а вместо тюремной стражи была устроена самоох­рана, — сообщал профессор П. И. Люблинский. — Тюремная жизнь революционизировалась еще в большей степени, чем жизнь

на свободе».78

Временное правительство законодательно оформило введен­ную революцией свободу слова, собраний и союзов. Его постанов­ление от 12 апреля «О собраниях и союзах» узаконило право граж­дан устраивать собрания «как в закрытых помещениях, так и под открытым небом». Запрещались лишь «собрания на рельсовых пу­тях». Больше не требовалось никакого особого разрешения также и для создания обществ и союзов «в целях, не противных уголов­ным законам», их объединения с другими и заключения соглаше­ний с иностранными. Союзы и общества, чей устав прошел реги­страцию судебной власти, могли образовывать капитал и владеть имуществом. Порядок регистрации был определен особым поста­новлением правительства от 21 июня.79

Политическая цензура печати исчезла вместе с царским стро­ем. Постановлениями «О печати», «Об учреждениях печати», «О надзоре за публичными зрелищами» правительство упразднило Главное управление по делам печати, должности цензоров драма­тических произведений и инспекторов иностранной печати. Для систематической научной регистрации всех выходящих печатных изданий на русском языке и создания книжного фонда с целью снабжения государственных библиотек и учреждений была созда­на Книжная палата. Типографии были обязаны в течение суток после выхода в свет газеты, журнала, нот, книги и пр. выслать правительственному представителю 8 обязательных экземпляров. Из них три шли в Книжную палату и по одному — представителю правительства для последующей цензуры, в Публичную библио­теку и Библиотеку Российской Академии наук в Петрограде, в Ру-мянцевский музей в Москве, в Александровский университет в Гельсингфорсе.80

75 Вестник Временного правительства. 1917. 10 марта.

76 Право. 1917. № 11. С. 651—652.

77 Там же.

78 Там же. С. 652—653.

79 Сборник указов и постановлений... Вып. 1. С. 160—161.

80 Вестник Временного правительства. 1917. 27 апреля; Право. 1917. № 16. С. 932—937.


Газеты от правых до анархистских распространялись свобсщно Попытки Советов депутатов установить контроль над печатью и подавить высказывание нежелательных точек зрения правитель­ство осуждало как «недопустимое самоуправство».81 Однако после кровавых событий 3—5 июля оно вынуждено было «в виде времен­ной меры» постановлением от 12 июля предоставить военному ми­нистру и управляющему Министерством внутренних дел право за­крывать повременные издания, призывающие к гражданской вой­не, насилию, неповиновению военным властям и неисполнению воинского долга.82 Закрыты были «Правда» и еще 16 газет боль--шевиков (но вместо них те открыли 24 другие газеты), а также газета «Общее дело» В. Л. Бурцева, правые газеты А. А. Суворина «Народная газета», «Русь» и др.

Условия войны требовали сохранения военной цензуры. В марте был опубликован «Перечень сведений, подлежащих предваритель­ному просмотру военною цензурою» из 30 пунктов, но печать его нарушала, и военный противник черпал из нее сведения о настрое­ниях, состоянии, численности, перемещениях, вооружении, до­вольствии, боевой готовности армии и флота. Поэтому постановле­нием 14 июля правительство запретило публиковать в повремен­ных изданиях без предварительного просмотра военной цензурой сведений о состоянии и боевых действиях армии и флота.83

Социальная реформа предполагала создание нового права, гар­монично согласующего государственную целесообразность со справедливостью и способного обусловливать поведение граждан. Временное правительство отвергало точку зрения большевиков и анархистов, что революция отменила старые законы и нормой по­ведения граждан должно стать их «революционное правосозна­ние». Сохранение многих царских законов, по мнению большеви­ков и анархистов, означало возведение в закон интересов поме­щиков и капиталистов и ограничение прав рабочих и крестьян. Однако правоведы разъясняли, что если признать существующим лишь право, положительно признанное Временным правитель­ством, то, пока правительство разбирается в великом множестве старых законов и решает, что сохранить и что отменить, «налоги перестанут поступать, войска будут вправе бросить службу, убий­ства и насилия утратят свою противозаконность, и всякий может быть обездолен».84 Замена законов «революционным правосозна­нием» не всегда грамотных и честных граждан означала бы пра­вовой хаос и произвол.

Временное правительство исходило из концепции непрерывно­сти права. Революция отменила законы о правах самодержца. Утратили силу Основные законы в редакции 23 апреля 1906 г., но­сившие старый конституционный характер. В своей реформатор-

81 Колоницкий Б. И. Советы и контроль над печатью (март—октябрь 1917 г.) // Рабочие и российское общество: Вторая половина XIX—начало XX в. Сб. статей и материалов, посвященный памяти О. Н. Знаменского. СПб., 1994. С. 151 —163.

82 Право. 1917. № 29—30. С. ИЗО.

83 Там же. № 10. С. 584—586; № 29—30. С. ИЗО.

84 Магазинер Я. Республика или монархия? С. 482.


лсой деятельности Временное правительство опиралось на основы прежнего законодательства: Уголовное уложение 1903 г., Судеб­ные уставы 1864 г., большинство статей Свода законов Российской империи, сохраняло Табель о рангах, звания, чины и чиновничьи привилегии, титулы. После Февральской революции общие фор­мулы законов, например ст. 100 Уголовного уложения о насиль­ственном посягательстве на установленный Основными законами образ правления, наполнились новым содержанием.

26 марта возобновил работу обновленный состав Комиссии по пересмотру и введению в действие Уголовного уложения 1903 г. (председатель — В. А. Маклаков, товарищ председателя — Н. Н. Та-ганцев). Уголовное уложение перерабатывалось на основе демо­кратических свобод, смягчалась его суровость, устранялась ме­лочная жестокость. В работе подкомиссий участвовали В. А. Бальц, А. А. Жижиленко, П. И. Люблинский, В. Д. Кузьмин-Караваев, Н. С. Таганцев, С. Н. Трегубое, М. П. Чубинский и др.85

Законодательно закрепляя демократические перемены, Вре­менное правительство стремилось удовлетворить нужды переход­ного строя и установить порядок, основанный на законе. Законы конституционного характера правомочно было принять только Всероссийское Учредительное собрание. В марте правоведы пола­гали, что перед Учредительным собранием встанет дилемма: пар­ламентарная монархия бельгийского или английского типа либо представительная республика французского образца (представи­тельная республика типа США считалась вряд ли приемлемой, по­скольку правительственная власть там ответственна перед прези­дентом, а не парламентом).86

В рамках Юридического совещания при Временном правитель­стве с 11 октября действовала Особая комиссия по составлению проекта основных государственных законов (председатель — Н. И. Лазаревский, заместитель — В. М. Гессен). В ней для рас­смотрения и принятия Учредительным собранием был составлен проект Конституции Российского государства. Россия виделась в нем президентской республикой с двухпалатным парламентом: нижняя палата — из представителей мест и верхняя — из предста­вителей «важнейших организованных социальных и культурных сил страны» (земств, кооперативов, профсоюзов, торгово-промыш­ленных организаций, академических и высших учебных заведе­ний, автономных областей). Палаты мыслились равноправными, но верхняя — как «корректив к партийной борьбе».87

На закате самодержавия в судебной области, по словам послед­него министра юстиции Временного правительства меньшевика П. Н. Малянтовича, «были плохи люди или несовершенны учреж­дения, но не принципы, на которых покоились законы и учреж­дения».88 Поэтому реформу суда с целью обеспечить ему доверие

85 Кулишер Е. М. Пересмотр Уголовного уложения // Право. 1917. № 10.

С. 544—547; 588—589.

86 Гессен Влад. Задачи революции. С. 430.

87 Знаменский О. Н. Всероссийское Учредительное собрание. С. 193—197.

88 Малянтович П. Н. Революция и правосудие. С. 4.


граждан предполагалось начать с обновления личного состава cv дебного ведомства, устранить зависимость суда от исполнительной власти. «Независимость судей стала пустым звуком, гласность ис­чезала из суда по первому желанию администрации, наиболее важные дела — о государственных и должностных преступлениях о проступках в печати — были изъяты из ведения присяжных за­седателей», — отмечалось в постановлении Временного правитель­ства от 25 марта.89 Согласно этому постановлению, при Министер­стве юстиции образовалась Комиссия для восстановления основ­ных положений судебных уставов 1864 г. и согласования их с происшедшей переменой в государственном устройстве. Ее инициа­тором и председателем был А. С. Зарудный, сын сенатора С. И. Зарудного, составителя этих уставов. Комиссия завершила работу к открытию Учредительного собрания.

Для рассмотрения дел о должностных лицах судебного ведом­ства взамен Высшего Дисциплинарного присутствия Сената был создан Временный Высший Дисциплинарный суд (ВВДС) из 5 се­наторов по назначению Временного правительства и 6 сенаторов, судей и присяжных поверенных по избранию (по одному от пет­роградских и московских городских дум и Советов и два члена ВКГД), т. е. фактически с участием политических учреждений, с целью удалить судей, привыкших к старым порядкам.

Созванное в Министерстве юстиции товарищем министра П. Н. Переверзевым совещание с участием старших председате­лей и прокуроров Судебных палат, сенаторов, лиц обер-прокурор-ского надзора Сената, председателей советов присяжных поверен­ных и других юристов отвергло предложение временно приоста­новить действие закона о несменяемости судей (по которому судья мог быть уволен только за преступление или проступок, показан­ные по суду), видя в этой революционной мере нарушение прин­ципа независимости суда.