II. ПЕРЕСТАНОВКА ЭЛЕМЕНТОВ

6.2. Возможности и пределы перестановки элементов

Установленный выше порядок трех элементов матрицы (OSV) - это обычный порядок; он соответствует логике чтения, воссоздающей как бы наоборот процесс смыслообразова-ния и рассматривающей сперва следствие (объект значения), а уже от него восходящей к причине (варианту). Однако этот порядок не является обязательным, и журнал вполне может менять местами те или иные элементы матрицы. Свобода перестановок велика, но она не является полной, подчиняясь сугубо рациональному ограничению. В самом деле, мы видели, что между суппортом и вариантом имеется очень сильная языковая солидарность, а потому вполне естественно, что эту часть матрицы - модную черту - нельзя разделить. Таким образом, из шести теоретически возможных перестановок О, S и V де-юре исключаются две — те, при которых суппорт и вариант разделяются объектом²:

SOV VOS

Остальные формулы возможны - либо внутри модной черты меняются местами суппорт и вариант, либо сама модная черта меняется местами с объектом, либо, наконец, происходят сразу обе эти перестановки:

¹Даже в том случае, когда, как уже говорилось (5, 11), смысл с
неравной плотностью распределен по длине матрицы

²Исключение, разумеется, составляют матрицы, где происходит тер
минологическое совмещение объекта с суппортом и где может получиться
V • (OS), как, например, в высказывании

Как и можно было ожидать, перестановка двух элементов внутри модной черты (SV или VS) не имеет большого значения, так как происхождение ее - чисто языковое: например, во французском языке некоторые прилагательные должны стоять до существительного, а другие после него {grand col, col ample), отчего и меняется порядок внутри модной черты. Перемещение объекта обладает большей выразительностью: если модная черта следует до объекта, то это ведет к семантическому подчеркиванию суппорта {талия выше обычной для вечернего платья). Наконец, нужно сразу же отметить, что при комбинировании нескольких матриц объект последней из них может как бы поддерживать несколько элементов промежуточных матриц; при этом построение высказывания перестает быть линейным и становится архитектоническим; нельзя сказать, что объект располагается до или после коррелятивных с ним элементов, -он просто имеет равную протяженность с ними¹. Разумеется, все эти перестановки тесно зависят от структуры французского языка; если Мода начнет выражаться на флексив-ном языке вроде латинского, то может оказаться, что в ней постоянно соблюдается порядок (OSV)².

' Пример:

В некоторых случаях архитектоническая схема необходима и для описания единичной матрицы:

² В русском языке, как видно из перевода ряда приводившихся выше примеров, преобладающим порядком является OVS. - Прим. перев.

III. СОВМЕЩЕНИЯ ЭЛЕМЕНТОВ

6.3. Совмещение О и S

Выше уже указывалось, что две формы могут получать одинаковую субстанцию, а стало быть и одинаковое имя: при этом имеет место терминологическое совмещение двух элементов матрицы в одном слове. Так происходит при сгущениях объекта и суппорта: в нынешнем году воротники будут нараспашку. Терминологическое сгущение нимало не разрушает различие структурных функций объекта и суппорта; можно даже сказать, что в воротнике нараспашку воротник, материально получающий признак открытости (то есть воротник нынешнего года), и воротник, к которому обращен смысл Моды (то есть воротник вообще), -это два разных воротника: по сути дела, в нынешнем году воротник как родовая категория (объект значения) актуализируется в воротнике нараспашку (в этом случае воротник - суппорт). Как обычно происходят такие сгущения объекта и суппорта? Сгущение можно уподобить узлу, которым внезапно прерывается гладкая протяженность цепочки: стоит журналу при описании вещи остановить смысл на воротнике, то есть на какой-то момент перестать его высказывать, как суппорт буквально сталкивается с объектом, наполняет его собой и сливается с ним; если же журнал растягивает свою речь и продолжает смысл после упоминания воротника, то получается нормальная матрица из трех эксплицитных элементов; таким образом, во всех сгущенных матрицах имплицитно отсекается сравнительно удаленный объект и смысл возвращается к уже пройденному суппорту: в высказывании открытый воротник в Моде воротник приобретает смысловое обозначение, в других местах относящееся к эксплицитному объекту (блузка с открытым воротником). Очевидно, это явление имеет общий характер - оно позволяет понять, что описание извлекает некоторую смысловую организацию из самых своих пределов (а не только из своей протяженности): говорить - значит не только упоминать и опускать какие-то факты, но также и делать остановки и, в зависимости от их места, по-новому структурировать речь; происходит обращение смысла, от границ высказывания он обращается в центр.

6.4. Совмещение S и V

Как мы видели, чаще всего модная черта (соединение суппорта и варианта) образуется автономной синтагмой¹, обычно состоящей из существительного с определением {.открытый воротник, выпуклая шапочка, двойное длинное ожерелье, разрез на боку и т.д.). Но именно потому, что, с одной стороны, модная черта обладает сильной языковой связностью, а с другой стороны, два ее элемента материально неоднородны, для языка нет пользы совмещать суппорт и вариант: обыкновенно оба эти термина именуются, они лингвистически стереотипны и субстанциально различны. Поэтому, чтобы возникло совмещение суппорта и варианта, вариант должен утратить свою атрибутивность (которую выражает, например, прилагательное, относящееся к существительному) и начал существовать именно как суппорт. Этим объясняется, что совмещение элементов модной черты встречается лишь для вариантов двух типов — вариантов существования и видовых вариантов (мы вынуждены здесь раньше времени сослаться на перечень вариантов)². В самом деле, если значение высказывания зависит от наличия или отсутствия некоторой детали, то именование этой детали как суппорта с неизбежностью поглощает собой выражение варианта, поскольку суппорт здесь поддерживает одно лишь свое существование или нехватку: пояс со свисающим концом означает пояс, у которого свисает конец; таким образом, свисающий конец в первом высказывании является одновременно суппортом как материя и вариантом - как утверждение того, что эта материя существует. Напротив, в случае с вариантом вида можно сказать, что здесь уже вариант поглощает суппорт, - когда, например, все высказывание составляют слова платье из полотна, то возникает искушение охарактеризовать платье как совмещение объекта и суппорта, а полотно - как вариант (в отличие, например, от бархата, шелка и т.д.); но ведь вариант нематериален, и полотно не может непосредственно служить вариантом; на самом деле здесь сама материальность ткани служит опорой для номинальной вариации вида (лен / бархат / шелк и т.д.), то есть между объектом значения (платьем) и различием видов необходимо все-таки

' См. выше, 5, 12. ² См. ниже, гл. 9.

поместить посредующее звено - материальный суппорт, пусть и в форме сугубо родовой категории ткань, терминологическое выражение которой совпадает с наименованием вида: полотно является суппортом как недифференцированный материал (как ткань) и вариантом как утверждение (то есть как выбор) некоторого вида¹; это хорошо выражается высказыванием типа платье из полотняной ткани; поскольку видовое утверждение - очень богатый вариант², то и совмещение суппорта с вариантом встречается очень часто: оно обнаруживается, к примеру, во всех высказываниях, содержащих упоминание о каком-либо виде ткани, цвета или узора: полотняное платье (из полотняной ткани), белая блузка (белого цвета), клетчатый поплин (с клетчатым узором). Итак, модная черта измеряется ровно одним словом всякий раз, когда изначальным источником смысла является простое утверждение о существовании или же о виде, так как язык не может что-либо наименовать, не придав ему тем самым существование или видовую спецификацию³.

6.5. Совмещение О, S и V

Наконец, объект значения вполне может совместиться с модной чертой, является ли последняя нормально развернутой или сгущенной. В первом случае суппорт и вариант остаются раздельными, а объект значения как бы подразумевается модной чертой в целом; если в журнале написано: для весны — этот костюм и шапочка к нему, то ясно, что объектом значения является комплект из костюма и шапочки, что смысл возникает не из одного или другого элемента, а из их сочетания; таким образом, объект значения — это весь костюм, терминологическое выражение которого совпадает здесь с его составными частями и вариантом, придающим ему значимость⁴. Во втором случае сегмент означающего сводится к одному слову; возьмем высказывание в нынешнем году в Моде синее: здесь синее является одно-

¹См. ниже, гл. 7 - о видовом утверждении.

²Вариант бывает богатым не обязательно потому, что в его пара
дигме много терминов, но потому, что он может прилагаться к большо
му числу суппортов: это его «синтагматическая эффективность» (см.
ниже, 12, 2).

³О видовой спецификации см. ниже, 7, 4.

временно объектом, суппортом и вариантом - обобщенный цвет и поддерживает и получает значение, а утверждение видовой категории синее образует его¹. Такой исключительно сильный эллипсис хорошо подходит для общих рубрик модного журнала, для полосных заголовков: в краткой формуле, состоящей из одного слова («Платья-рубашки», «Полотно»), можно прочесть и означаемое (Мода нынешнего года), и означающее, которое само состоит из объекта значения, суппорта (род платьев-рубашек, ткань) и видового утверждения².

IV. УМНОЖЕНИЕ ЭЛЕМЕНТОВ

6.6. Умножение S

Поскольку каждый из элементов матрицы представляет собой «форму», то в принципе ее можно «наполнять» одновременно разными субстанциями³; матрица может расширяться путем умножения некоторых своих элементов. Часто, к примеру, в одной матрице встречаются два суппорта: в частности, так обстоит дело со всеми матрицами, содержащими вариант соединения, поскольку этому варианту именно и свойственно опираться на два (как минимум) фрагмента одежды; вот классический пример - блузка с шарфиком в горловине⁴ (благо здесь нет никакого эллипсиса). Однако наиболее распространен случай матриц, где объект частично совмещен с одним из двух суппортов -например, блузка, заправленная в юбку: объектом значения является блузка, но одновременно она служит и частичным суппортом для варианта выступания³. Разумеется, в высказываниях такого типа объект чаще совмещается с первым суппортом, потому что сам язык (а перед нами ведь одежда-описание) придает стилистическое преимущество тому термину, который помещается во главе периода; отсю-

' Мода нынешний год

²Исключается лишь один вид совмещения, совмещение О и V,
когда S остается эксплицитным, - по той же причине, по какой нельзя
вставлять объект между суппортом и вариантом (см. выше, 6, 2).

³За исключением объекта значения, который всегда остается еди
ничным, как мы это увидим в 6, 8.

ПО

да ясно, что обыкновенная «деталь» вполне может стать объектом значения, даже сочетаясь с материально более крупным суппортом; так, в высказывании браслет в тон с платьем речь идет главным образом о браслете, именно к нему стараются привлечь внимание, именно он является объектом значения, хотя платье и крупнее браслета¹. Действительно, одно из оправданий системы Моды в том, что она придает как минимум равную семантическую силу материально несоразмерным элементам и противопоставляет примитивному закону количества компенсаторную функцию.

6.7. Умножение V

Поскольку на пути от объекта к варианту матрица все более истончается, то естественно, что варианты могут умножаться легче, чем суппорты; чем ближе к объекту значения, тем плотнее становится матрица и тем труднее -накопление элементов; наоборот, чем дальше от объекта, тем элементы матрицы свободнее в силу своей абстрактности. Поэтому на одном суппорте зачастую встречается по нескольку разных вариантов. В высказывании блузка с разрезом с одного боку (то есть блузка, один из боков которой разрезан) суппорт равно поддерживает два варианта: прорезь (с разрезом) и число (один)². А вот высказывание, где встречается не менее четырех вариантов: настоящая китайская туника, плоская и с разрезом³. Впрочем, вполне возможно, что на уровне языка один вариант модифицирует другой вариант, а не поддерживающий их оба суппорт: в высказывании бретельки крест-накрест на спине вариант положения (на спине) модифицирует вариант за-пахнутости (крест-накрестУ. В том, что вариантные термины скапливаются таким образом в одной точке, а суппорт даже соприкасается с одним из вариантов лишь через посредство другого варианта, нет ничего удивительного: mutatis mutandis и в языковой форме chanterons [споем] маркеры множественного числа и будущего времени тоже поддержи-

2 3 4

ваются одним и тем же корнем, который играет несущую роль (chant-)K Здесь достаточно будет провести различение между обычными вариантами, способными модифицировать как суппорты, так и другие варианты, и специальными вариантами, которые всегда модифицируют только другой вариант; такими специальными вариантами являются интенсивы, или варианты степени (небрежно в высказывании небрежно завязанный); их следует выделить особо, так как если нам нужно составить перечень модных черт (SV), то интенсивы не могут непосредственно входить в него, поскольку они никогда не привязаны к какому-либо суппорту; приходится рассматривать их соединение с вариантами, а не с суппортами².

6.8. Единичность О

Лишь один элемент не может умножаться внутри одной и той же матрицы - это объект значения³. Вполне нормально, что Мода не умножает объект матрицы: вся структура одежды-описания имеет, так сказать, нарастающий характер; пройдя через лабиринт порой далеких друг от друга элементов, нужно свести смысл к одному-единственному объекту; собственно, целью системы Моды и является такое трудное сведение многого к одному; ибо требуется, с одной стороны, сохранить многообразие одежды, ее дисконтинуальность, изобилие составных частей, а с другой стороны, ввести это изобилие в рамки, наложить на него единый смысл, одну-единственную направленность. Итак, в конечном счете именно единичностью объекта значения гарантируется единство матрицы; прочно опираясь на свой единственный объект, она может свободно манипулировать своими суппортами и вариантами, не рискуя развалиться. А поскольку, с другой стороны, матрицы комбинируются между собой по конвергентной схеме⁴, то все

¹На этом аналогия прекращается, так как в отличие от вестиментар-
ного суппорта корень chant- является семантемой: он сам по себе обладает
смыслом, это не инертный суппорт.

²См. ниже, гл. 10, 10.

³Теперь мы можем уточнить, что единичность объекта служит для
определения матрицы (матрица - это то, в чем содержится один и только
один объект значения) и, шире, всего сегмента означающего в целом, со
стоящего из матриц: этот сегмент, как мы сейчас увидим, в конечном счете
содержит в себе только один объект значения, покрывающий собой все
матрицы, из сочленения которых его удалось выделить.

^f См. следующие параграфы.

высказывание в итоге оказывается заполнено одной-единствен-ной матрицей, распространяющейся на все остальные; и объект этой последней матрицы, будучи единственным, вбирает в себя весь смысл, последовательно вырабатывавшийся на уровне предшествующих матриц; по сути, на единичности объекта значения зиждется все строение системы Моды.

V. АРХИТЕКТУРА МАТРИЦ

6.9. Делегирование матрицы в элемент или группу элементов

Комбинирование матриц между собой внутри одного высказывания основывается на том, что каждая из них может замещаться элементом или группой элементов другой матрицы - естественно, более широкой, чем она; таким образом, матрицы сочленяются не просто по принципу линейного соединения, как слова во фразе, а в форме своеобразного контрапункта, образуя нарастающую архитектуру: обычно высказывание в конечном счете занято одной матрицей, которая «вбирает» в себя все остальные. Возьмем такую уже полносоставную матрицу: белые петлицы (О (SV)): в качестве материального элемента (пусть даже и обладающего качеством-вариантом) эти белые петлицы вполне можут выполнять какую-нибудь частную функцию в другой, более крупной матрице - там они будут, например, лишь объектом или суппортом; если белые петлицы должны подходить по тону к пуговицам (белые петлицы и белые пуговицы), то и петлицы (белые) и пуговицы (белые) оказываются лишь суппортами для нового варианта сочетания, а имплицитным объектом значения становится весь костюм в целом:

Таким образом, высказывание включает в себя три матрицы, из которых последняя (О SI S2 V) имеет ту же протяженность, что две первых, поскольку каждый из ее суппортов «замещает собой» целую полную матрицу. Можно сказать, что при подобном синтаксическом развитии матрица как бы доверяет некоторому элементу дру-

гой матрицы представлять себя и передавать часть своего смысла матрице окончательного уровня. Матрицы могут делегироваться в элемент или группу элементов, если это элементы совмещенные. Однако не все формулы такого делегирования возможны: вариант не может представлять целую матрицу, так как он нематериален, а матрица, имея объект и суппорт, неизбежно содержит в себе некую вес-тиментарную материю¹; отсюда следует, что «острие» смысла (вариант) всегда находится в одиночестве (по отношению к «представляющим» элементам) и как бы тянет за собой весь смысл наподобие коренника в упряжке; это очень хорошо ощущается в концевых матрицах, где скудость варианта контрастирует с массивностью суппорта и объекта. Кроме того, группа OV также не может представлять никакую другую матрицу, поскольку вариант не может совмещаться с объектом без посредства суппорта. Итак, получаются следующие схемы делегирования:

I. Элементы:

II. Группы элементов:

¹При терминологическом развитии высказывания типа поплин в жел
тый горошек может на первый взгляд показаться, что первичная матрица
(желтый горошек) становится просто вариантом матрицы вторичной-

На самом же деле второй вариант - это вариант существования, и правильной схемой будет такая

Желтый горошек служит лишь суппортом своего собственного существования.

²Все первичные матрицы, вводимые предлогом «с», становятся в
матрице следующего уровня модной чертой (SV), где вариант — вариант
существования: с жакетным воротником / без жакетного воротника

6.10. Пирамида смысла

В принципе отношение, которым регулируется соединение единиц означающего (матриц), - это отношение простой комбинации (а не солидарности или импликации, как в других видах синтаксиса); формально ни одна матрица не предполагает другую, каждая из них может быть самодостаточной. Однако это особенное отношение комбинации, поскольку матрицы сочленяются посредством развития, а не сложения. У нас никогда не получится последовательность типа OSV+OSV+OSV и т.д.; даже если и кажется, что две матрицы просто следуют одна за другой, на самом деле обе их включает в себя и поддерживает третья, более широкая матрица. Можно сказать, что одежда-описание строится по принципу увеличения, как музыкальный канон, или же в форме опрокинутой пирамиды: основание (верх) этой пирамиды занято одновременно первичными матрицами¹, частными смыслами описываемого комплекса и его буквальным выражением; а вершина (низ) пирамиды — это последняя из вторичных матриц, которая вбирает и выражает собой все матрицы, ранее способствовавшие ее созданию, а тем самым предлагает для понимания - или даже для чтения - некий единый и окончательный смысл. Подобная архитектура обладает вполне определенным действием. С одной стороны, она делает возможным разлитие вести-ментарного смысла на всем протяжении высказывания и тем самым предохраняет единство окончательного смысла: драгоценный секрет модного смысла как бы заключен в окончательной матрице (особенно в ее варианте), сколько бы подготовительных матриц ей ни предшествовало; настоящий модный смысл петлиц и пуговиц возникает не от их белизны, а от их сочетания. А с другой стороны, благодаря такой архитектуре высказывание становится похоже на ступенчатое устройство: смысл держится на последней ступени, и

¹ Первичной матрицей мы будем называть здесь такую матрицу, ни один из элементов которой не представляет собой другой матрицы, а вторичной матрицей - такую, в которой хотя бы один элемент является «представителем».

если у нас на одну ступень больше или меньше, то от этого меняется все распределение субстанций вдоль матриц¹; смысл, возникающий в последнюю очередь, - это всегда смысл, заслуживающий упоминания, но он не обязательно располагается в конце фразы - высказывание обладает глубиной, оно воспринимается (на уровне языка) по поверхности, как речевая цепь, но прочитывается (на уровне одежды) в глубину (через архитектуру матриц), как хорошо видно на следующем примере:

1. 2. 3.

В этом высказывании как бы три смысловых слоя: первый образуется видами материалов и цветов, используемыми в описываемой вещи (хлопок, красное, белое); второй -сочетанием красных и белых клеток; третий - существованием составной единицы, образуемой красными и белыми клетками на платье из хлопка; этот окончательный смысл был бы невозможен без упоминания смыслов подготовительных; и однако же именно на нем сосредоточено острие сообщения Моды.

6.11. Томографический синтаксис

Чтобы понять оригинальность такого архитектурного синтаксиса, следует вновь обратиться к естественному языку. Для языка характерно двойное членение: в нем система «звуков» (фонем) дублируется системой «слов» (монем); а в одежде-описании тоже имеется две системы - система форм матрицы (OSV) и система самих матриц. Но этим сходство и ограничивается: ведь в языке единицы каждой системы связаны отношениями чистой комбинаторики, тогда как в одежде-описании единицы матрицы солидарны между собой - комбинируются только сами матрицы. Да и их комбинаторика ничем не походит на языковой синтаксис: в синтаксисе одежды-описания нет ни сочинения, ни управления, между мат-

¹ В высказывании поплин в горошек смысл опирается на оппозицию одной видовой категории узора (горошек) другим, неназванным; в высказывании же поплин в желтый горошек вид узора уже не несет прямой ответственности за построение смысла, который зависит одновременно от желтого цвета (в отличие от других цветов) и от существования единицы желтый горошек (в отличие от ее отсутствия).

рицами не бывает ни примыкания, ни (линейного) подчинения; они порождают друг друга путем субстанциального расширения (красные и белые клетки образуют целое, превосходящее каждую из своих частей) и формального сокращения (целая матрица становится простым элементом следующей матрицы). Можно сказать, что синтаксис одежды-описания - это гомографический синтаксис, поскольку это синтаксис соответствия, а не сочленения.

VI. СТАНДАРТНЫЕ ФОРМЫ

6.12. Стандартные формы (OS) V и О (SV)

Элементы матрицы (О, S, V) - это формы, свобода образования которых ограничивается лишь правилом распределения субстанций (О и S - материальны, а V - нематериален). Аналогом матрицы может служить pattern, a аналогом ее элементов — pattern-points, как их определяют некоторые лингвисты¹: каждый pattern-point обладает некоторым потенциалом субстанции, но, разумеется, бывают такие субстанции, которые чаще других заполняют некоторые формы. Самые частые, то есть самые сильные patterns - это матрицы типа О (SV), где объект образуется некоторой вещью или деталью, а модная черта (SV) -материалом, цветом или узором, обладающими видовой вариацией² (платье из фланели, белый пиджак, поплин в клетку); матрицы типа (OS) V, где объект-суппорт образуется некоторой вещью или деталью, а вариант - качественным определением (куртка с разрезом, бретельки крест-накрест, широкая блузка и т.д.); наконец, как мы установили при анализе некоторых примеров, среди вторичных матриц самый сильный pattern образуется присоединением первичной матрицы к вторичной, в которой она занимает место модной черты (SV) и функционирует как вариант существования (поплин в желтый горошек). Поскольку такие patterns размещаются в высказывании сплошным блоком, то их можно рассматривать как стандартные формы, подобные «элементарным конфигурациям» или «кирпичикам» в устрой-

¹Kenneth L.Pike, «A problem in morphology-syntax», Acta linguistica, V, 3,
p. 125. Pattern: John came; pattern-points: John и came; pattern-point-replacement-
potential: Bill, Jim, the dog, boys и т.д. могут замещать собой John.

²О различии между видом и видовым утверждением см. ниже, гл. 7.

ствах для машинного перевода¹; так что если бы требовалось создать машину для производства Моды, то во многих случаях можно было бы не детализировать первичных матриц, будь то матрицы типа (OS) V или О (SV). Стандартная форма - это, так сказать, промежуточное состояние между формой и субстанцией: это обобщенная субстанция, так как стандартная форма вполне действительна лишь на уровне некоторых конкретных вариантов.

6.13. Стандартные формы и окончательный смысл

Такие стандартные формы важны не только при аналитических операциях, они способствуют и упорядочению смыслообразования: сама их банальность ведет к тому, что передаваемое ими сообщение, по хорошо известному закону, становится банальным; а потому, будучи скомпонованы между собой и занимая место первичных матриц, они образуют фон, который самой своей банальностью подчеркивает оригинальность окончательного смысла; в стандартных формах внутренний смысл сгущается, каменеет, а тем самым вся его сила и свежесть переходят на последний вариант, который их поддерживает; в высказывании платье из хлопка в красную и белую клетку платье из хлопка, красные клетки и белые клетки обладают слабым смыслом, в силу закона, согласно которому клише тяготеет к незначимости; вариант сочетания, соединяющий красный и белый цвет клеток, образует уже более сильный смысл; но в конечном итоге самую сильную информацию, самый новый смысл несет в себе существование красных и белых клеток по отношению к платью из хлопка - собственно, этот смысл ощущается уже с самого начала чтения, и он-то и составляет цель всего высказывания. Отсюда понятно, какой может быть глубинная задача всего этого синтаксиса: постепенно концентрировать смысл, превращать его из банального в оригинальный, возвышать его до уникальности невиданного и нечитанного. Итак, сегмент означающего - это совсем не просто набор заслуживающих упоминания черт; это поистине тонкое и терпеливое порождение значения.

¹ Об элементарных конфигурациях см.: A.-J.Greimas, «Les problemes de la description mecanographique», Cahiers de lexicologie, I, p. 58. - «Кирпичики», или «стандартные операции» - это «заранее закодированные части вычисления, которые используются как кирпичики при построении любого кода» (B.Mandelbrot, Logique, langage et theorie de I 'information, Paris, PUF, p. 44).

ВИДОВОЕ УТВЕРЖДЕНИЕ

Всеми замечено появление твинсета.

I. КАТЕГОРИЯ ВИДА

7. /. Виды одежды

Как мы видели, объект и суппорт значения способны обмениваться субстанцией, и субстанция эта всегда материальна: юбка, блузка, воротник, перчатки, складка могут быть то объектом, то суппортом, то и тем и другим сразу. В отличие от вариантов, перечень которых будет делом более специфическим, для объектов и суппортов нам приходится описывать только одну общую их субстанцию. Эта субстанция - не что иное, как одежда в ее материальности; субстанциальный перечень объектов и суппортов неизбежно совпадает с описанием самой одежды. Но поскольку здесь речь идет об одежде, прошедшей через посредующую инстанцию слова, то наш перечень будет включать те слова, которыми пользуется язык для обозначения одежды (обозначения, но не характеристики -последние относятся уже к перечню вариантов). Иначе говоря, элементы, которые должны войти в наш перечень, - это названия предметов одежды (комплектов, отдельных вещей, вставок, деталей и аксессуаров), то есть ее видовые категории. Видовая категория {блузка, кардиган, кофта, чепчик, колпак, капор, ожерелье, туфли, юбка и т.д.) представляет собой терминологическую единицу, необходимую и достаточную для образования суппорта или объекта. Можно сказать по-другому - что категория вида принадлежит к плану денотации языка; а значит, это не тот уровень, где можно найти риторические эффекты, хотя обозначения этой категории часто имеют метафорическое происхождение (воротник а-ля Дантон, шаль-грелка, цвет мха и т.д.).

7.2. Реальный и именуемый вид

Видовые категории одежды так многочисленны, что естественно возникает желание сократить их количество по какому-либо принципу, который позволял бы обойтись без их исчерпывающего перечня. Разумеется, если бы нашей задачей было установить структуру реальной одежды, мы были бы вправе идти по ту сторону слов и вольны определять виды одежды по образующим их техническим элементам; можно было бы, например, рассматривать колпак как головной убор без полей с высокой тульей, то есть выявлять в искомой видовой категории первичные видовые категории (тулья, поля) и варианты (высота, нехватка)'; при такой работе реального анализа, вероятно, удалось бы свести анархическое изобилие видов одежды к некоторым простым видовым категориям, простым комбинированием которых и получается вся одежда. Но так как мы отказались сводить терминологическую структуру к структуре реальной, то мы и не можем заходить по ту сторону видового названия: работать приходится с именем, а не с тем, что им обозначается; нам ни к чему знать, как сшита блузка, чем она отличается от тенниски; в конце концов нам вообще не обязательно знать, что такое блузка или тенниска; главное, чтобы вариация их названий поддерживалась вариацией вестиментарного смысла. Короче говоря, видообразующий принцип здесь не связан ни с реальностью как таковой, ни с лексикой как таковой, а исключительно с той смесью одного и другого, которую и представляет собой вестиментарный код.

7.3. Классификация видов

Отсюда следует, что в одежде-описании классификация видов не может подчиняться реальным (технологическим) или же лексикологическим критериям²; для видовых категорий одежды-описания требуется специфический принцип упорядочения, имманентный самой системе, то есть исходящий из критериев значения, а не изготовления или лексического родства. Чтобы найти такой принцип, нужно, разумеется, на какое-то время выйти из синтагматического плана: ведь синтагма дает нам цепочки единиц, но не со-

¹О проблеме имплицитных (или «внедренных») вариантов см. ниже,
11, 10.

2 ц_го такое лексикологические критерии - см. понятийные класси
фикации В. фон Вартбурга, Й.Трира и Ж.Маторе.

держит непосредственно ничего такого, что позволяло бы их классифицировать. В случае с видовыми категориями это «сопротивление» синтагмы тем сильнее, что они совмещаются с суппортами и объектами, то есть с инертными элементами матрицы: смысл в синтагму вносится вариантом, который и образует парадигматическое измерение¹; а поскольку система, в отличие от изобилия синтагматических фактов, представляет собой принцип классификации (позволяя составлять списки оппозиций), то, стало быть, для классификации видов нужно постараться найти такой вариант, который был бы им специфически присущ. Такой вариант существует - мы сталкиваемся с ним всякий раз, когда смысл некоторой матрицы возникает из простого утверждения некоторого конкретного вида одежды²; будем называть такой вариант видовым утверждением, и хотя в принципе перечень объектов-суппортов должен идти раньше перечня вариантов, но прежде всего мы изучим этот вариант, а уже затем вернемся к классификации видов.

II. ВИДОВАЯ ВАРИАЦИЯ

7.4. Принцип видового утверждения

Видовая категория может быть значимой сама по себе. Если говорится, что всеми замечено появление твинсе-та, то на первый взгляд это значит, что твинсет означает Моду самой своей сутью, а не своей длиной, мягкостью или формой; видовая категория твинсет здесь непосредственно наделяется смыслом Моды, просто потому, что она отлична от других видов одежды; достаточно утвердить видовую категорию твинсета, чтобы она обрела значение³. Это не значит, что сам твинсет как таковой стано-

¹См. выше, 5, 10.

²То есть в матрицах с совмещением S и V.

³И наоборот, по закону окончательного смысла видовая категория
значима лишь в том случае, если на нее не наращивается никакой другой
вариант: утверждающее ее слово должно быть непрозрачным; ведь если в
журнале говорится о появлении облегающего твинсета, то ясно, что твин
сет хоть и участвует в смыслообразовании как объект и суппорт значения,
но получает свой окончательный смысл уже не от самой своей природы
твинсета, а от того, что он облегающий. Мы помним, что и матрицы в
таких случаях различаются:

вится вариантом, ведь вариант не может быть материальным. На самом деле, если приглядеться, значимую вариацию претерпевает главным образом не материя твинсета -оппозиция здесь прежде всего не между твинсетом и родственными ему видами, а, более формальным и непосредственным образом, между утверждением некоторого выбора (неважно какого) и умолчанием об этом выборе. В общем, всякий раз когда именование видовой категории неясно, в нем нужно различать два смысла или, если угодно, две формы: материальную форму, которая согласуется с объективной частью матрицы (объектом и суппортом), и утвердительную форму, утверждение о том, что данная материя существует в данной форме; таким образом, значащим вариантом оказывается ни в коем случае не материальность вида, а его утверждение. Это различие может показаться византийским ухищрением, если оставаться на уровне языка, по крайней мере нашего языка, который нередко в высказывании о какой-то вещи смешивает ее существование, класс, к которому она относится, и утверждение о ее видовой принадлежности; но, во-первых, то, что язык не позволяет различать между простым высказыванием о вещи и утверждением ее существования, — это и вообще-то удивительно; назвать - всегда значит сделать существующим, и, чтобы уничтожить существование вещи, необходимо прибавить к ее наименованию специальное средство - отрицание; бытие обладает номинативной привилегией (никакому Борхесу не вообразить язык, в котором говорить о вещах значило бы начисто отрицать их, где требовалось бы добавлять специальную утвердительную частицу, чтобы они существовали); а во-вторых, существуют языки (например, банту, японский, малайский), которые при назывании вещи специально обозначают ее класс и вид, - в них говорится: 3 животных-лошади, 3 цветка-тюльпана, 2 предмета-круг-лых-кольца и т.д.¹; на примере таких языков можно понять, что и в твинсете или белом позволительно отличать материальный класс одежды (род-твинсет² или же цвет) от того выбора, который производится в нем при видовом определении; ведь в конечном счете при имплицитной развертке

¹Цит. по: L.Hjelmslev, «Anime et inanime, personnel et non personnel», in
Trav. Inst. ling., I, p 157.

²Обозначение «род-твинсет» является, разумеется, предварительным,
поскольку мы еще не знаем, к какому классу относится твинсет.

платья из хлопка или платья из полотняной ткани мы всего лишь отделяем материальность суппорта от абстрактного утверждения того выбора, благодаря которому он получает значимость: семиологически полотно здесь ничто; это не материальность вида, а утверждение о том, что некоторая видовая категория выбрана в отличие от всех прочих, отброшенных ради данного смысла.

7.5. Оппозиция х / все остальное

В самом деле, утверждение здесь - всего лишь заторможенный выбор: если бы к этому не обязывал язык, который не может ничего сказать, не создавая субстанций, то, чтобы сделать значимым такой выбор, его вообще не требовалось бы ничем заполнять. С точки зрения системы, (а следовательно,) сколь бы парадоксальным это ни казалось, и с точки зрения Моды, какая важность, что берется полотно? Завтра это будет тюссор или альпага, но останется та же самая оппозиция между одной избранной видовой категорией (неважно какой)¹и массой других, неназванных. Стоит только отвлечься от субстанции, как значимая оппозиция оказывается строго бинарной - она соотносит некий элемент не с его противоположностью (полотно ничему не противоположно), а с той безымянной массой, из которой данный элемент был извлечен; это, если угодно, масса всего остального (полюс, хорошо известный в лингвистике). Таким образом, формула видового утверждения должна выглядеть так:

х / все остальное

(полотно) (остальные ткани)

Какова природа этой оппозиции? Если не вдаваться в очень сложный технический анализ, оставаясь лишь на точке зрения вестиментарного кода, можно считать, что отношение между х и «всем остальным» - это отношение, отличающее частный элемент от элемента более обобщенного. Поэтому при дальнейшем анализе механизма видового утверждения придется изучать природу этого «остатка», который своей оппозицией с утверждаемой видовой категорией как раз и образует весь смысл Моды.

¹ Такое безразличие выбора не абсолютно: его пределом является сама реальность, в которой практически различаются ткани тяжелые и легкие; соответственно полотно может семантически противопоставляться только другой легкой ткани (см. ниже, 11, 11).

III. ВИДОВЫЕ КЛАССЫ: РОД

7.6. Множественность «остатков»: ряды оппозиций

Очевидно, что «остаток» - это не вся одежда минус наименованная видовая категория. Чтобы стать значимым, полотно не должно извлекаться из такого «остатка», где свалены в кучу ожерелья, цвета, пиджаки, складки и т.д.; журнал никогда не вздумает заявить: летом носите полотно, а зимой туфли-лодочки; подобная пропозиция (то есть оппозиция высказываемых в ней видовых категорий — полотно/туфли-лодочки) просто абсурдна, то есть находится вне системы смысла¹; чтобы возникал смысл, нужна, с одной стороны, свобода выбора (х / все остальное), а с другой стороны, нужно, чтобы эта свобода была ограничена некоторым рядом оппозиций (остальное представляет собой лишь некоторую часть одежды в целом)². Таким образом, можно предположить, что одежда в целом образуется некоторым количеством таких рядов-«остатков»; каждый из них сам по себе не является парадигмой именуемой видовой категории, так как значимая оппозиция возникает лишь между формулированием (какой-то одной видовой категории) и неформулированием (всех остальных); в любом случае существует горизонт, ограничивающий эту оппозицию, — отсылка к субстанции, которая и позволяет ей образовывать смысл.

7.7. Проверка на несовместимость

Операция, позволяющая реконструировать различные «остатки» или ряды видового утверждения, может быть только формальной, так как мы не можем прямо апеллировать к техническому содержанию видовых категорий или к лексикологическому родству между ними. Поскольку ряд образуется всеми видовыми категориями, вариация которых заключена в одних и тех же границах, то достаточно будет определить принцип этих границ, и мы определим ряды видовых категорий. Между тем очевидно, что, к примеру, полотно, тюссор и альпага входят в

' Разве что имелось в виду уже в риторическом плане изобразить абсурдность как таковую - тогда абсурд становится коннотативным означаемым всей фразы в целом.

² Ср. ряды значения [parcours de signification] в современной логике: R.Blanche, Introduction, p. 138.

одну значимую оппозицию¹, потому что эти ткани не могут применяться одновременно в одной точке одежды²; наоборот, полотно и туфли-лодочки не могут входить в значимую оппозицию, потому что они вполне могут сосуществовать в одном и том же костюме, а стало быть относятся к разным рядам. Иначе говоря, то, что синтагматически несовместимо (полотно, тюссор, альпага), то систематически сочетается; то, что синтагматически совместимо (полотно, туфли-лодочки), может принадлежать лишь к разным видовым системам. Таким образом, для определения рядов достаточно описать на видовом уровне все факты синтагматической несовместимости (это можно назвать проверкой на несовместимость); мысленно объединив все несовместимые видовые категории, мы получим как бы родовой вид, экономно вбирающий в себя целый эксклюзивный ряд значимых элементов: например, полотно, тюссор, альпага и т.д. образуют один родовой вид (материалы); чепчик, колпак, берет и т.д. образуют другой родовой вид (головные уборы) и т.д. Таким образом, получаются эксклюзивные ряды терминов, сводимых к некотоно будет привести анархическое изобилие видов в некоторый порядок - если не конечный, то по крайней мере методически обозримый; этот составной термин мы будем называть родом.

7.8. Категория рода

Род - это не сумма, а класс видовых категорий, он логически объединяет в себе все родовые категории, которые семантически исключают друг друга; таким образом, это эксклюзивный класс; это необходимо подчеркнуть, так

¹Мы упрощенно говорим здесь о межвидовых значимых оппозициях:
на самом деле оппозиция имеет место не между видами как материальными
категориями, а между утверждением и неутверждением.

²Если кажется, что они применены одновременно, значит, речь идет
не об одной и той же точке туалета, и тогда их сосуществование поддер
живается особым вариантом сочетания - видовые категории оказываются
лишь суппортами.

как может возникнуть искушение свести в одну родовую категорию все интуитивно родственные видовые категории; однако, хотя сходство и несходство действительно являются субстанциальными признаками видов того или иного рода, они не являются рабочими критериями анализа; определение родовых категорий имеет своей основой не суждение о субстанции¹, а формальную проверку на несовместимость; например, может показаться соблазнительным объединить шляпку и головную повязку в одну родовую категорию -настолько они сходны; но это воспрещается проверкой на несовместимость, так как шляпку и повязку можно носить одновременно (одну под другой); и наоборот, платье и лыжный комбинезон хотя формально и очень различны, но относятся к одной родовой категории, поскольку между тем и другим приходится «выбирать», смотря по тому, какое означаемое имеется в виду передать. В некоторых случаях сам язык дает специфические родовые названия, не совпадающие с названием ни одной из видовых составляющих: так, белое, синее, розовое суть видовые составляющие родовой категории цвет. Но чаще всего для обозначения эксклюзивного видового класса нет никакого родового термина: каким родовым термином можно «покрыть» такие вещи, как блузка, кофта, распашонка, джемпер, при том что их вариация релевантна? Таким безымянным родовым категориям придется давать имя наиболее распространенной из их видовых составляющих: род-блузка, род-плащ, род-пиджак и т.д.; достаточно лишь каждый раз, когда это необходимо, проводить различие между «видовой» и «родовой» блузкой. В такой терминологической двусмысленности повторяется совмещение варианта-класса и варианта-термина²; это нормально, поскольку род - это класс, в котором видовой вариант присутствует в своей точке утверждения. В самом деле, теперь, определив родовые категории, мы можем уточнить формулу видового утверждения; это будет уже не просто х / «все остальное», но, обозначая видовую категорию как а, а родовую как А:

а / {А- а)

¹Ср. тематическую классификацию Халлига и Вартбурга: R.Hallig, W.
von Wartburg, Begriffssystem als Grundlage fur die Lexicologie. Versuch eines
Ordnungsschemas, Berlin, Akademie Verlag, 1952, XXXV-140 p.

²См. выше, 5, 8.

⇐ Назад