Глава третья Гром сверху 2 страница
— Что ж, значит, будем пугаться молча. На нас, я имею в виду Генеральную прокуратуру, тоже пытаются произвести впечатление.
— Уж не размерами ли глобальной катастрофы? — неожиданно спросил Кучкин, и Турецкий, внимательно посмотрев ему в глаза, кивнул и ответил:
— А мы с вами все-таки сработаемся, Валентин Арнольдович.
После такого резюме Александр Борисович придвинул к себе папку с материалами и стал внимательно просматривать их, иногда задавая короткие вопросы, на которые следовали столь же лаконичные ответы. Документов набралось уже достаточно. Были среди них протоколы допросов свидетелей и потерпевших, протоколы осмотра мест происшествия, акты судебно-медицинской экспертизы, заключения взрывотехнической экспертизы. Риз всей этой груды собранных материалов Турецкого в первую очередь заинтересовали акты экспертизы взрывотехников.
Р РІ первом, Рё РІРѕ втором случае были использованы аналогичные заряды — тротиловые шашки СЃРѕ взрывателем натяжного действия. Рмасса взрывчатки была одинакова — РґРѕ трехсот граммов, то есть вполне достаточно, чтобы разнести РІ клочья РЅРµ только человека, РЅРѕ Рё РІСЃРµ РІРѕРєСЂСѓРі него. Рто говорило прежде всего Рѕ том, что РІ обеих акциях действовал фактически РѕРґРёРЅ Рё тот Р¶Рµ подрывник. Правда, РІ первом случае заряд был установлен РІ трубе лестничного РјСѓСЃРѕСЂРѕРїСЂРѕРІРѕРґР°, Р° РІРѕ втором — сразу Р·Р° металлической РІС…РѕРґРЅРѕР№ дверью квартиры.
То есть, другими словами, можно было с уверенностью предположить, что подрывник либо те люди, которые указывали ему, куда ставить заряды, абсолютно четко знали свое дело.
Женщина поднималась по лестнице на свою лестничную площадку. Здесь, при открывании двери, ее и настигла смерть. Значит, убийца прекрасно знал, что все произойдет именно так, а не иначе.
Но в доме есть и другие жильцы, и далеко не все из них, возможно, пользуются лифтом — есть же любители бега, спортсмены, просто мальчишки, покуривающие на лестничных площадках тайком от родителей.
— Вы были в доме на Бережковской набережной? — по ходу чтения спросил Турецкий.
— Был, естественно, и не один раз.
— Там стены на лестнице в каком состоянии? Рвообще, она посещаема?
— Все стены, Александр Борисович, исписаны английской похабщиной. Я еще, помню, удивился — такой дом, а живут истинные варвары!
— Рокурки, поди, валялись?
— А как же!
Все правильно, значит, по лестнице часто ходят… Ртем не менее именно там и была поставлена бомба. А если бы в дверь на девятом этаже вошел другой человек, а не доктор Артемова? Кстати, почему она Артемова, а муж ее — Алексеев? Не захотела сменить фамилию? А сколько лет они состоят в браке? Ресть ли дети? Отметил это для себя Турецкий и пошел дальше…
Ртак, размышлял РѕРЅ, Р±РѕРјР±Р° установлена. РќРѕ РіРґРµ гарантия для убийцы, что дверь откроет именно тот человек, который Рё должен был стать жертвой покушения? Никакой, если убийца — или убийцы — РЅРµ были абсолютно уверены РІ том, что ошибки либо случайной накладки РЅРµ выйдет.
Что говорит в пользу такой постановки вопроса?
Первое. Убийца знал точный распорядок дня Артемовой. А вовсе не Алексеева, который, как он сам признался, никогда на лестницу не выходил и ездил исключительно в лифте, причем в сопровождении охраны. Одновременно возникает вопрос: если это действительно так, то какого черта мину заложили в стороне, а не прямо на пути этого Алексеева? Похоже, что версия с попыткой покушения на уважаемого «мэрского» чиновника притянута за уши. Причем не исключено, им самим же.
Так ведь делают иногда, если хотят создать себе соответствующий имидж либо расправиться с противниками — чужими, так сказать, руками.
Второе. Убийца должен был знать еще Рё точное время, РєРѕРіРґР° Артемова — именно РѕРЅР°, Р° РЅРµ кто-РЅРёР±СѓРґСЊ РґСЂСѓРіРѕР№ — потянет лестничную дверь РЅР° себя. Причем абсолютно точно, РґРѕ минуты. Следовательно, РІ РґРѕРјРµ РІ этот момент кто-то должен был находиться — сам убийца, наводчик, помощник — РЅРµ важно, РЅРѕ кто-то следил Р·Р° тем, чтобы РЅРµ произошла ошибка. Проверено ли это? РЎСѓРґСЏ РїРѕ отсутствию РІРѕРїСЂРѕСЃРѕРІ РЅР° эту тему РІ протоколах РґРѕРїСЂРѕСЃРѕРІ свидетелей, нет. Рто серьезная недоработка. РќРѕ ничего, РїРѕРєР° еще исправимая, хотя время СѓС…РѕРґРёС‚ Рё человеческая память как Р±С‹ замыливается.
С этим домом покончено. Так, третье. Дом на Саввинской набережной.
Знал его Турецкий. Еще гуляя с маленькой Нинкой, возил ее на саночках в Лужники, благо это рядом с его Фрунзенской набережной, и иногда катал вдоль Москвы-реки. Старый дом, странно, что его до сих пор не снесли. Четыре этажа, мрачные внутренние дворы, отсутствие лифтов — и это практически в центре Москвы! Значит, в нем, на последнем, четвертом этаже, и проживает наш нарколог…
Ргде же была поставлена мина?
РћРЅР°, СЃСѓРґСЏ РїРѕ протоколу описания места события, была установлена РІ квартире, СЂСЏРґРѕРј СЃРѕ РІС…РѕРґРЅРѕР№ металлической дверью. Что СЃ ней? Так, тип, модель, дата изготовления, стоимость… Р’СЃРµ понятно, ставили частные мастера. Два замка — РѕРґРёРЅ обычный, английский, второй секретный. РќРѕ Рё тот Рё РґСЂСѓРіРѕР№ были легко открыты тем, кто устанавливал заряд, причем СЃ малым РґРѕРїСѓСЃРєРѕРј натяжения. Либо, что так Р¶Рµ вероятно, «убивец» РїСЂРѕРЅРёРє РІ квартиру через РѕРєРЅРѕ. Рэто РЅР° четвертом этаже? РќРѕ тогда его определенно кто-то видел. Однако свидетели показывают, что никто Сѓ РЅРёС… РїРѕ стенам РЅРµ лазал, РІ РѕРєРЅР° верхнего этажа РЅРµ проникал Рё РїРѕ крыше тоже РЅРµ бегал. Рто хоть проверили, молодцы. Значит, РѕРЅ открыл дверь — подобранными ключами либо отмычкой, имеет соответствующую квалификацию? — затем установил Р±РѕРјР±Сѓ, взрыватель Рё сумел протиснуться РІ оставшуюся тесную щель между дверью Рё стеной, чтобы СЃРІРѕРёРј телом нечаянно РЅРµ привести РІ действие взрыватель? Р’РѕС‚ это СѓР¶Рµ больше РїРѕС…РѕР¶Рµ РЅР° правду.
Но тут есть еще кое-какие детали, не отмеченные в протоколе, которые придется прояснить для себя уже на месте действия…
— Заряд был, я вижу, установлен снизу двери?
— Да, прямо за ней. Я сам видел… после уже, когда бомбу обезвредили.
— Со взрывотехником, обезвредившим ее, беседовали?
— В общих словах, тот куда-то торопился. Просто показал, как была закреплена мина и на каком расстоянии от двери. А вас, видимо, щель интересует?
— Как вы догадались? — усмехнулся Турецкий.
— А я сразу задал себе вопрос, каким образом ее могли установить. Через окна квартиры — нет, они были все, кроме одного, закрыты и заклеены на зиму плотным таким скотчем. А то, через которое в квартиру проникли взрывотехники, с помощью машины с подъемной люлькой, пришлось фактически взламывать. То есть они выставили форточку и уже через нее справились со шпингалетами. Дом старый, делали прочно.
— Ркаков же ваш вывод?
— Тот, кто готовил покушение, был очень худым. Но не мальчиком, тому с таким делом просто не справиться.
— Очень хорошо, РІС‹ предвосхитили целый СЂСЏРґ РјРѕРёС… РІРѕРїСЂРѕСЃРѕРІ. Ртак, РІС‹ продолжаете настаивать, вопреки твердому убеждению своего начальства Рё требованиям верхних инстанций, которые СѓР¶Рµ РЅРµ только вам РѕРґРЅРѕРјСѓ плешь проели, что РѕР±Рµ эти акции тесно связаны между СЃРѕР±РѕР№ какой-то единой, еще РЅРµ понятной РЅРё вам, РЅРё РёРј идеей? Рчто РѕРЅРё, то есть РЅРё РѕРґРЅР° РёР· этих акций Рє РіРѕСЃРїРѕРґРёРЅСѓ Алексееву, который РёР·Рѕ всех СЃРёР» тянет это сомнительное одеяло РЅР° себя, РЅРё малейшего отношения РЅРµ имеет?
Явно пренебрежительный тон, коим это было произнесено, возмутил бы кого угодно, а что говорить о человеке, которого прислали, так сказать, на суд в Генеральную прокуратуру? РКучкин даже вспыхнул, но сдержал себя и ответил, хмуро отвернувшись от Турецкого, которому он едва ли уже не поверил:
— Да, если вам угодно поставить вопрос в такой плоскости.
— Отлично! Значит, наши мнения полностью совпадают. Остается самая малость — найти им вещественное подтверждение. Собирайтесь!
Следователь был ошарашен таким поворотом дела и вспыхнул, залился краской, но уже по другой причине.
— Ку… куда? — с трудом выговорил он и сглотнул.
— Как — куда? — Турецкий сделал вид, что не понял его. — К господину… как его? К Баранову, к кому ж еще? Домой. Позвоните ему и вызовите, пожалуйста. Рне забудьте, если я это упущу, организовать на месте парочку понятых.
— Мы будем… производить обыск?
— Можно назвать и так… А станет отнекиваться, оправдываться срочными делами, скажите, что вскроем и без него, в присутствии милиции.
— Но ведь это же…
— А ему разве известно? Вы вообще, Валентин Арнольдович, имейте в виду — на будущее, что Государственная дума каждый божий день рассматривает какую-нибудь очередную поправку то к Уголовному, то к Уголовно-процессуальному кодексу… Когда соберут их в кучу и примут — тогда уж, как говорится, другое дело.
— Но это же всем известно! — возразил Кучкин.
— РЇ тут СЃ приятелем ездил однажды, несколько лет назад, РІ глухое РџРѕРґРјРѕСЃРєРѕРІСЊРµ — РѕРЅ рыбак отчаянный, Р° СЏ просто так, водочки РЅР° РїСЂРёСЂРѕРґРµ попить. Р РІРѕС‚ увидели нас местные жители Рё стали жаловаться. Батюшка, РјРѕР», Сѓ РЅРёС… — так-то РѕРЅ хороший, РЅРѕ СЃ чудинкой. РўРѕР¶Рµ РІСЂРѕРґРµ нас заядлый рыбак. РРЅРѕР№ раз, РіРѕРІРѕСЂСЏС‚, Р·Р° рыбной ловлей РІ такой азарт РІС…РѕРґРёС‚, что РїСЂРѕ службу СЃРІРѕСЋ забывает… РќСѓ Рё самый свежий, как говорится, пример тому. Троица, что ли, Сѓ РЅРёС… тогда была… Словом, исчез батюшка — день его нет, РґСЂСѓРіРѕР№, Р° тут Рё праздник РїРѕРґС…РѕРґРёС‚. Послали мальчишек искать. Даже лошадь РёРј дали. Нашли — забрался РѕРЅ СЃРѕ СЃРІРѕРёРјРё удочками черт-те РєСѓРґР° РЅР° острова. Р РІРѕС‚ РІРёРґСЏС‚ бабки, собравшиеся Сѓ церкви, как верхом РЅР° кобыле — без седла! — скачет батюшка. Бородища развевается, СЂСЏСЃР°, или что там Сѓ него, крыльями РІРѕ РІСЃРµ стороны машет — демон верховой! Примчался, СЃ кобылы спрыгнул Рё кричит: «Вы чего, РјРѕР», РґСѓСЂС‹ старые, головы людям морочите? Какой праздник, РєРѕРіРґР° такой клев?! Завтра будет вам праздник!В» РўРµ С…РѕСЂРѕРј: «Нынче СѓР¶Рµ, батюшка! Нынче Троицка родительская суббота!В» Р’РѕС‚ тут РѕРЅ стал РІ РїРѕР·Сѓ, СЂСѓРєРё РІ Р±РѕРєР°, бородища кверху! «Сказал — завтра, значит — завтра! Кто Рє Богу ближе — СЏ или РІС‹, СЃРѕСЂРѕРєРё старые? РћРЅ, стало быть, — РјРЅРµ, Р° СѓР¶ СЏ — вам!В» Повернулся, взлетел РЅР° кобылу — Рё только его Рё видели. Р’РѕС‚ РѕРЅРё нам Рё РіРѕРІРѕСЂСЏС‚: «Вы, РјРѕР», РЅР° такой важной машине, — это Сѓ приятеля РґР¶РёРї мерседесовский был, — РІС‹ Р± его урезонили малость, РѕР·РѕСЂРЅРёРєР°-то!В» Такое, понимаете, отношение Рє власти…
Кучкин рассмеялся, представив прямо-таки чудовищную картинку, взятую со страниц фантастических книг.
— Поняли, зачем я это вам рассказал? — строго спросил Турецкий и… не выдержал, сам рассмеялся. — Затем, чтоб вы себе уяснили: это вы с кодексами на «ты»! Кому ж, как не вам, и знать, что в данный момент нужно, а с чем можно погодить! Вперед, коллега!
Вячеслав Сергеевич Баранов был чрезвычайно недоволен, что его самым наглым образом оторвали от серьезных и не терпящих отлагательства дел — как минимум государственных! — и заставили мчаться к себе домой, чтобы в очередной раз выслушивать глупости самонадеянных следаков.
Все это он и продемонстрировал на своем ухоженном, не потревоженном никакими сомнениями лице, когда увидел на лестничной площадке, возле двери своей квартиры, знакомого уже следователя из межрайонной прокуратуры, который успел надоесть еще в прошлые встречи иезуитскими вопросами, а рядом с ним высокого, молодого, светловолосого человека. Еще двоих — мужчину и женщину — он знал, они проживали двумя этажами ниже. Был и еще один — совсем молодой, но совершенно лысый парень с видеокамерой в руках. Все они смотрели на Баранова вопросительно, словно чего-то ожидали от него. А что им было нужно, Вячеслав Сергеевич даже и не догадывался. Может, кино хотели ему показать? При свидетелях, так сказать! О чем он тут же и спросил с грубоватой прямолинейностью врача, которому за годы его нервной работы до чертиков надоели бесконечные пациенты с их вечными глупыми жалобами.
Соседи заметно смутились. А парень с видеокамерой поднял ее тубус к глазам, посмотрел, прикинул и обвел объективом, словно сделал панорамную круговую съемку.
Между тем незнакомец подал знак оператору, тот направил на него камеру, и этот человек заговорил в нее:
— РЇ, помощник генерального РїСЂРѕРєСѓСЂРѕСЂР°, старший следователь РїРѕ РѕСЃРѕР±Рѕ важным делам, государственный советник юстиции третьего класса Александр Борисович Турецкий, находясь РїРѕ адресу: РњРѕСЃРєРІР°, Саввинская набережная, РґРѕРј шестнадцать, РЅР° лестничной площадке перед квартирой номер пятнадцать, принадлежащей гражданину Баранову Вячеславу Сергеевичу, — глазок камеры переместился РЅР° доктора Рё запечатлел также Рё его, — СЃ согласия С…РѕР·СЏРёРЅР° квартиры Рё РІ присутствии понятых, проживающих РІ этом Р¶Рµ РґРѕРјРµ, РІ квартире девять, граждан Коротковых Петра Рвановича Рё Марии Гавриловны, РїСЂРѕРёР·РІРѕР¶Сѓ следственный эксперимент.
Возникла короткая пауза. У Баранова слегка отвисла от такого поворота дела челюсть, и он с некоторой растерянностью уставился на соседей.
— В чем дело, Вячеслав Сергеевич? — недовольным тоном спросил Турецкий. — У вас имеются возражения относительно проведения необходимых следственных мероприятий?
— Нет… я просто…
— Просто — что? — уже строго настаивал Турецкий. — Вы отказываетесь помогать следствию в раскрытии покушения на вас? Валентин Арнольдович, — обратился он к Кучкину, — отметьте, пожалуйста, в протоколе, что потерпевший категорически отказывается…
— Да нет! Я не отказываюсь! — воскликнул Баранов и провел ладонью по лбу. — Я просто не был готов к этому…
— А теперь готовы? — сухо осведомился Турецкий.
— Теперь — да, — растерянно ответил доктор.
— РўРѕРіРґР° продолжаем. РќРµ надо отмечать, — Александр Борисович показал жестом Кучкину. — Ртак, сейчас потерпевший Баранов продемонстрирует нам для видеосъемки, как РѕРЅ возвращался РІ день покушения РЅР° него Рє себе РґРѕРјРѕР№ Рё каким образом ему удалось обнаружить заложенную Р·Р° РІС…РѕРґРЅРѕР№ дверью РІ его квартиру взрывчатку. Сережа, начинай, — сказал РѕРЅ оператору.
Ртот Сережа Мордючков, специалист РёР· Ркспертно-криминалистического центра, которого Турецкий СЃ Грязновым называли «способным молодым дарованием» Рё относились Рє нему РїРѕ-отечески, РЅРѕ выпивать разрешали РІ меру, был действительно настоящим профессионалом РІ своем деле Рё СѓР¶Рµ РЅРµ раз, СЃ подачи Грязнова, помогал Александру Борисовичу, РєРѕРіРґР° требовалась быстрая Рё тщательная экспертиза РЅР° выезде.
Перед выходом РёР· Генеральной прокуратуры Турецкий РїРѕР·РІРѕРЅРёР» Вячеславу Рвановичу Рё РїРѕРїСЂРѕСЃРёР» РѕР± одолжении. Славка ухмыльнулся Рё, записав себе адрес, ответил, что Сережа СѓР¶Рµ РІ пути.
— Вячеслав Сергеевич, покажите точно, как было дело. Понятых прошу отойти немного в сторону и не мешать действиям господина Баранова.
— Как? — озадаченно задумался доктор. — Да разве сейчас вспомнишь? Во-первых, это когда было, а во-вторых…
— Что — во-вторых? — спросил Турецкий.
— Во-вторых, понимаете ли, — озабоченно начал доктор и стал озираться, словно искал глазами, за что бы зацепиться. — Дело в том, что я возвращался примерно в седьмом часу утра. Да, кажется, так и было. Вы же слышали, я звал всех соседей! — обернулся он к понятым.
— РЁСѓРј РјС‹ слышали, — ответил мужчина, — РЅРѕ значения РЅРµ придали. Рђ РІРѕС‚ РєРѕРіРґР° СѓР¶Рµ понаехала милиция Рё велела всем покинуть жилье Рё выйти РЅР° улицу, имея РІ руках документы Рё самое необходимое, РІРѕС‚ тут — РґР°, поняли, что чего-то случилось. Рто было, РґР°, РІ девятом часу. Светло уже…
— Понятно, — кивнул Турецкий. — Роткуда вы возвращались, господин Баранов?
— Рто имеет значение? — резче, чем следовало Р±С‹, СЃРїСЂРѕСЃРёР» тот, Рё Александр Борисович немедленно зацепился Р·Р° эту его интонацию.
— Обязательно. Ртот факт может иметь РїСЂСЏРјРѕРµ отношение Рє подготовке преступления, — Рё РІ СѓРїРѕСЂ уставился РЅР° доктора.
— Я возвращался… э-э… с работы.
— Так рано? — удивился Турецкий. — Рли, правильнее сказать, так РїРѕР·РґРЅРѕ? РЈ вас была тяжелая ночная работа, доктор? Какая, уточните, пожалуйста. Если РЅРµ ошибаюсь, Сѓ вас Р¶Рµ диспансер, Р° РЅРµ стационар. Выезжали СЃРѕ «скорой»?
— Не понимаю, зачем нужны эти подробности?
— Чтобы установить ваше алиби, Вячеслав Сергеевич. Вы ведь не в одиночестве, надо думать, находились в наркологическом диспансере? Кто еще? Кто мог бы подтвердить ваше присутствие там, на протяжении всей ночи, вплоть до указанного вами времени?
У Баранова на спине вдруг стало влажно и прохладно. Совершенно ведь идиотские вопросы, а ставятся так, что и увильнуть в сторону невозможно! Да и кто был в кабинете? Варька, чтоб ее, сучку! Говорить? Подождать?
— Я работал с секретаршей, которая помогала мне оформлять дела на больных. Варька новичок в нашем деле, — угрюмо хмуря брови, говорил Баранов, — запустила по неопытности дела, вот и пришлось срочно выправлять…
— Рђ РІРѕС‚ это понятно, — СЃ иронией подтвердил Турецкий, пряча улыбку. — Значит, Варька… Валентин Арнольдович, РІС‹ потом запишите ее полное РёРјСЏ, отчество, фамилию Рё домашний адрес — алиби так алиби, верно? Продолжаем. Ртак, РІС‹ явились наконец СЃСЋРґР° и… что сделали? Который час был, простите?