Глава третья Гром сверху 10 страница
Александр Борисович взял с собой групповую фотографию, на которой был наиболее отчетливо виден этот неизвестный ему пока Ваня. Подумал, что надо будет его отпечатать отдельно, и было бы совсем неплохо, если бы кто-нибудь из Галиных стариков с Бережковской набережной опознал его.
А взамен унесенной фотографии Еве была вручена визитка со всеми контактными телефонами Турецкого — для экстренной связи.
Расставались РЅР° РґРІР° РґРЅСЏ, будто заговорщики, уходящие РЅР° последнее СЃРІРѕРµ дело, которое может оказаться для РЅРёС… трагическим. РћРЅРё так стиснули РґСЂСѓРі РґСЂСѓРіР° РІ невольном объятии, что Сѓ женщины занялся РґСѓС…. РћРЅР° даже Рё РЅРµ ойкнула, Р° бессильно обвисла РЅР° его руках. Ресли Р±С‹ РЅРµ стойкость Александра Борисовича, Ева Абрамовна наверняка бесстрашно нарушила Р±С‹ самой себе данное слово Рё отдалась порыву страсти РїСЂСЏРјРѕ здесь, посреди просторной прихожей. РќРѕ, Рє РёС… взаимному благоразумию, этого РЅРµ произошло. Рначе как Р±С‹ РѕРЅРё потом глядели РґСЂСѓРі РґСЂСѓРіСѓ РІ глаза, верно?
В«Рли ничего? РЈР¶ какое-РЅРёР±СѓРґСЊ объяснение нашли Р±С‹ своей пылкой несдержанности? — подумал Турецкий Рё продолжил мысленно: — Обязательно отыскали Р±С‹, без РІСЃСЏРєРѕРіРѕ сомнения. Рђ впрочем, долго искать тоже РЅРµ пришлось Р±С‹ — какие РјРѕРіСѓС‚ быть стеснения Рё неудобства там, РіРґРµ тебя РїСЂСЏРјРѕ-таки одолевает вожделение?В»
Тем более что и два дня были обозначены ими скорее фигурально, как точка отсчета, ибо они оба теперь прекрасно понимали, что при острой следственной необходимости встреча могла произойти, да хоть прямо завтра же — это уж куда и как повернет дело.
«Очень способная и милая женщина, — весело думал об оставленной им вдове Александр Борисович, спускаясь по лестнице к подъезду. — А ведь идея с Сережей очень неплохая!»
Грязнов решил сам съездить на Бережковскую набережную и вместе с Галей походить по квартирам и, вообще, хорошенько осмотреться на месте. Он конечно же доверял своим оперативникам, но предпочитал в особо сложных делах полагаться также и на личные впечатления.
С оставленной Турецким фотографии был отдельно переснят и увеличен фигурант, выступавший под именем Ваня. Ни бывшей должности его, ни места работы, ни фамилии, ни адреса в распоряжении следствия не имелось. Как не было и реальной возможности произвести, к примеру, обыск в доме и на службе у доктора Баранова — какие основания? Да никто не подпишет санкции!
Рту фотографию следователь Кучкин, РїРѕ указанию Александра Борисовича, отвез Рє Баранову, который СѓР¶Рµ РЅРµ раз встречался СЃ Валентином Арнольдовичем, Рё предъявил ему. РќРѕ РІРёР·РёС‚ ничего РЅРµ дал — озабоченный СЃРІРѕРёРјРё проблемами, Вячеслав Сергеевич категорически отрицал, что знает этого человека. РќРё разу его РІ Р¶РёР·РЅРё РЅРµ видел Рё слышит РёРјСЏ Рван РІ первый раз. Если РѕРЅ Рё врал, то очень правдиво. Рђ больше РІРѕРїСЂРѕСЃРѕРІ Рє нему РїРѕРєР° Сѓ следствия РЅРµ возникло. Р’СЃРµ-таки РґРѕ СЃРёС… РїРѕСЂ РѕРЅ РїСЂРѕС…РѕРґРёР» РІ деле как потерпевший, Р° РЅРµ как подозреваемый!
Что Р¶Рµ касалось Дмитрия Яковлевича Грицмана, тут доктор Баранов был вполне искренен. Да, конечно, знал, Рё даже довольно неплохо. Р СЃСѓРїСЂСѓРіСѓ его видел РЅРµ раз — милая женщина. Рзвестно ему было Рё то обстоятельство, что Додик — так его РІСЃРµ называли между СЃРѕР±РѕР№ — грешил наркотиками. Легкими, правда, РґРѕ серьезных ломок дело РЅРµ доходило. Правильнее сказать так — баловался, легкий кайф ловил. РќРѕ РёРЅРѕРіРґР° действительно, РєРѕРіРґР°, РІРёРґРёРјРѕ, перебарщивал, случались СЃ РЅРёРј Рё неприятные инциденты. Приходилось помогать, именно РїРѕ-дружески, РїРѕРґРѕР±РЅРѕ домашнему врачу, снимать абстиненцию. РќРѕ это было всего РґРІР° или три раза Р·Р° РІСЃРµ время. Так что Рё говорить-то, РїРѕ большому счету, особенно РЅРµ Рѕ чем.
РќР° РІРѕРїСЂРѕСЃ, почему тогда, РїРѕ его мнению, РІ РєСЂРѕРІРё погибшего, как утверждает судебно-медицинская экспертиза, оказалась слишком большая РґРѕР·Р° тяжелого наркотика — героина, СЏРІРЅРѕ расстроенный таким оборотом дела доктор СЃ огорчением развел руками. Наверное, Додик, неважно себя чувствуя, допустил РїРѕ неопытности передозировку, после чего Рё потерял над СЃРѕР±РѕР№ контроль. РњРѕРі заснуть, находясь Р·Р° рулем, РјРѕРі просто отключиться РЅР° краткий РјРёРі, которого СЃ избытком хватило для ужасной трагедии… Рто, кстати, Рё объясняет РІ какой-то степени причину гибели человека.
Валентин Арнольдович едва сдержал себя: этот напыщенный индюк, наверняка же и являющийся убийцей, еще дает советы следствию! Да какие! Ничего, значит, не боится, слишком уверен в себе…
— РћРЅ Сѓ вас РЅРµ был РІ день своей смерти? Рли накануне? — делая невинное лицо, СЃРїСЂРѕСЃРёР» Кучкин.
Баранов подумал, внимательно посмотрел на него и медленно, отрицательно помотал головой:
— Не помню, кажется, нет. Дел было много… А если и приезжал, — раздумчиво продолжал доктор, — то разве что посочувствовать в связи с покушением. Неудавшимся, естественно. Многие, оказывается, знали об этом факте. Кто звонил, кто заскакивал на минутку в диспансер, чтобы просто дружески пожать руку. Возможно, и Додик заезжал.
А когда настырный следователь спросил Баранова, почему тот не был на похоронах своего хорошего знакомого, ведь к Артемовой-то он приезжал, и даже на поминальном банкете зафиксирован, Вячеслав Сергеевич объяснил это тем, что ему просто не сообщили о дне похорон Грицмана. Он же ничего не знал! Ну конечно, в газетах же и по телевизору не сообщали — кто для них какой-то Додик Грицман? — а никто из родных или знакомых покойного не позвонил.
Кучкин возразил, что, по показаниям вдовы Грицмана, она лично обзванивала всех знакомых мужа, звонила и доктору, и он якобы обещал прийти, но не явился.
— Видимо, несчастная женщина что-то путает, — тут уже категоричным тоном и без всякого смущения заявил Баранов, — да ее можно понять — такое потрясение! Ркак после этого ей еще думать о каких-то там посторонних людях?! Не будьте наивным, Валентин Арнольдович. Впрочем, — еще немного подумав, поправил себя Баранов, — возможно, вдова говорила с его секретаршей либо с тем, кто ее мог подменить на какое-то время. Ну а та по какой-то причине забыла или не захотела передать. Все-таки его звали подряд на вторые похороны, могла разволноваться. Но втык по этому поводу я ей сделаю, — пообещал Вячеслав Сергеевич, легко уйдя от дальнейших объяснений…
Р РІРѕРїСЂРѕСЃ СЃ самим Додиком тоже оставался РїРѕРєР° открытым. Расшифровка магнитофонной записи беседы старшего оперуполномоченного Владимира Яковлева СЃ Варварой Анатольевной Нестеренко (РІ РјРёСЂСѓ, как известно, Варькой), РЅРµ являлась протоколом официального РґРѕРїСЂРѕСЃР°. Рђ чтобы простая беседа стала таковым, СЃ девицей следовало еще работать Рё работать. Ведь испугается, откажется — Рё РІСЃРµ! Рлюбые ее «разговоры» РїСЃСѓ РїРѕРґ С…РІРѕСЃС‚, РІ РєРѕСЂР·РёРЅСѓ для ненужных бумаг. Каждый адвокат моментально уберет это препятствие. Рђ записная РєРЅРёР¶РєР° Додика, побывавшая РІ РІРѕРґРµ, размокла, Р±СѓРєРІС‹, написанные модным еще недавно чернильным «паркером», расплылись Рё дешифровке Сѓ экспертов-криминалистов поддавались СЃ гигантским трудом. Да Рё конца этой работе РЅРµ предвиделось.
Другое дело мобильник. Р’ его «записной книжке» находилось СЃ РґРІР° десятка телефонных номеров, расставленных РЅРµ РїРѕРґ именами, как делают РјРЅРѕРіРёРµ, Р° РїРѕРґ цифрами — 1, 2, 3 Рё так далее. Сам Додик знал, кто стоит Р·Р° этими цифрами, РЅРµ стало это секретом Рё для криминалистов, установивших РїРѕ справочной службе фамилии абонентов этих телефонных номеров. РќРѕ среди РґРІСѓС… десятков человек РЅРµ было РЅРё доктора Баранова, РЅРё неизвестного Рвана. Скорее всего, Додик записывал только те номера, которыми приходилось пользоваться редко, Р° необходимые постоянно держал РІ собственной памяти. РљСЂРѕРјРµ всего прочего, Сѓ него РјРѕРі быть РЅРµ РѕРґРёРЅ мобильник, Р° несколько, Рё РіРґРµ теперь РѕРЅРё, знал только сам покойный.
Вот с таким багажом в загашнике Грязнов и отправился на место преступления.
Вячеслав Рванович поехал, разумеется, РІ форме, чтобы Сѓ строптивого С…РѕР·СЏРёРЅР° квартиры, РІ которой проживала свидетельница Еропкина, РЅРµ возникло Рё мысли Рѕ каком-то возражении.
Сердитого Рвана Захаровича РЅР° этот раз РґРѕРјР° РЅРµ оказалось, Р° Еропкину РѕРЅРё СЃ Галей встретили РІРѕ РґРІРѕСЂРµ. РћРЅР° возвращалась РѕС‚ мусорных бачков, РіРґРµ вытряхивала мешок РѕС‚ пылесоса. Увидев Галю, заулыбалась как старой знакомой. Рђ Вячеслав Рванович РІ генеральской форме РїСЂСЏРјРѕ-таки произвел РЅР° нее серьезное впечатление, РѕРЅ оказался, РїРѕ ее пониманию, РєСѓРґР° важнее Рвана Захаровича. Потому РѕРЅР° Рё возражать РЅРµ стала, Р° сразу пригласила гостей РЅР° РєСѓС…РЅСЋ.
А вот с опознанием по фотографии произошла существенная накладка.
Есть, знал РѕР± этом Грязнов, такие люди, Сѓ которых нарушены какие-то зрительные, что ли, центры РІ мозгах, Рё потому РѕРЅРё совершенно РЅРµ воспринимают плоскостное изображение человека. РўРѕ есть сам-то предмет РѕРЅРё прекрасно РІРёРґСЏС‚, РЅРѕ сопоставить СЃ тем, что РёРј Рѕ нем известно, РЅРµ РјРѕРіСѓС‚. Кстати, РЅРµ такая СѓР¶ редкая болезнь. РќРѕ Вячеслав Рванович никак РЅРµ думал, что ему придется столкнуться СЃ этим явлением РІ данный момент.
Ксения Никифоровна видела, что РЅР° фото изображено, точнее, запечатлено лицо человека. Р’РѕС‚ РѕРЅР° СЃ С…РѕРґСѓ Рё предположила, что это… Рван Захарович.
Галя помнила внешность этого полного, крупного, лысеющего человека и непонимающе удивилась — с какой это стати бабка решилась разыгрывать их с Грязновым?
— Посмотрите внимательнее, пожалуйста, — сдерживая себя, РЅРѕ СѓР¶Рµ догадываясь Рѕ сути дела, РјСЏРіРєРѕ предложил Вячеслав Рванович. — РќРµ появлялся ли этот человек, который назвался мастером СЃ телефонного узла, РІ вашем подъезде, РєРѕРіРґР° произошел взрыв?
Еропкина смотрела на фото долго и с удивлением. Потом перевернула, оглядела пустую обратную сторону и, наконец, изрекла:
— Так это ж не Путин ли? Президент-то наш?
Галя чуть не подавилась, попыталась откашляться. Но Грязнов строго посмотрел на нее и продолжил нелепый диалог с бабкой:
— А что, разве Путин работает на телефонной станции и забегает к вам иногда? — серьезно спросил он.
— Не-ет, — протянула Еропкина и сама засомневалась. — А тогда чего вы мне его показываете? Я тоже думаю… Но его же всегда по телевизору показывают, а вы говорите…
Какая связь?! Какая логика?! Рвообще, что она думала, Галю теперь не интересовало, ее буквально колотило от сдерживаемого с трудом хохота. Но Грязнов был неумолимо серьезен.
— А вы мне можете сказать с уверенностью, здесь изображена женщина или это все-таки мужчина?
— Рђ-Р°-Р°! — догадалась бабка. — РќСѓ конечно! РЇ Р¶Рµ сразу узнала! Рто Лиля РёР· седьмой квартиры. Рђ СЏ-то, старая, РІСЃРµ думаю, РЅР° РєРѕРіРѕ РїРѕС…РѕР¶Р°? Рђ РѕРЅР° тут как тут! Лиля это, фамилии РІРѕС‚ РЅРµ знаю, РЅР° втором этаже РѕРЅРё проживают. Собака Сѓ РЅРёС… большая, РґРѕРіРѕРј называется, как Р¶Рµ!
Она была так рада, что сумела помочь важным людям из милиции, что, кажется, готова была уже мчаться во двор, где собирались старики из дома, чтобы поделиться с ними поразительной новостью.
РќРѕ Грязнов «остудил» ее, РїСЂРёРіСЂРѕР·РёРІ суровым наказанием, если РѕРЅР° РєРѕРјСѓ-РЅРёР±СѓРґСЊ расскажет Рѕ том, что видела. Рвообще, РёС… РІРёР·РёС‚ Рє ней должен оставаться РІ глубокой тайне. Р’РѕС‚ СЃ Рваном Захаровичем РѕРЅР°, пожалуй, может поделиться СЃРІРѕРёРјРё знаниями, Р° больше РЅРё СЃ кем РґСЂСѓРіРёРј.
Настращав бабку, Грязнов тяжело поднялся и отправился к выходу. Ртолько на лестнице, когда захлопнулась за ними дверь, смог дать выход своему веселью. Робъяснил наконец ничего не понимающей Галине, в чем дело.
Неудача… РќРѕ был еще РѕРґРёРЅ свидетель — старик, который видел «телефониста» РІРѕ РґРІРѕСЂРµ возле своего подъезда. Ртот РљРѕР¶СѓС…РѕРІ, так Галя записала его фамилию, проживал РЅР° третьем этаже. Р’РѕС‚ Рє нему Рё отправились.
Кожухов, только взглянул, сразу признал «телефониста».
— Да он это! — безапелляционным тоном сказал он. — Я еще на чемоданчик его внимание обратил. Старый был чемоданчик, с наугольниками. Теперь таких днем с огнем не сыщешь… Так это он, значит… убивец? — спросил уже с некоторым страхом.
— Вы можете потихоньку пригласить парочку своих соседей? — спросил Грязнов. — Нам надо произвести официальное опознание в присутствии понятых. Пойдите вот с Галей, она им все объяснит…
Затем, РєРѕРіРґР° покончили благополучно Рё СЃ этим делом, Грязнов предложил подняться РЅР° верхний этаж, чтобы осмотреть выход РІ чердачное помещение. РќРѕ оказалось, что Рё смотреть-то РѕСЃРѕР±Рѕ нечего. Ртот люк СѓР¶Рµ вскрывался пожарными, которые проверяли, РЅРµ РіРѕСЂРёС‚ ли чердак. Дым-то валил такой, что боялись Р·Р° весь РґРѕРј. До СЃРёС… РїРѕСЂ РїРѕРІСЃСЋРґСѓ РІРёРґРЅС‹ следы щедрого пролива. Рђ РЅР° чердаке натоптали так, что если Р±С‹ там Рё оставались чьи-то следы, то РёС… давно общими усилиями уничтожили.
РќРѕ, возвращаясь Рє машине, дожидавшейся Грязнова СЃРѕ спутницей Р·Р° аркой РІРѕСЂРѕС‚, Вячеслав Рванович обратил внимание РЅР° РіСЂСѓРїРїСѓ стариков, верховодила среди которых недавно оставленная РёРјРё Ксения Никифоровна Еропкина. РћРЅР° Рѕ чем-то оживленно рассказывала, отчаянно РїСЂРё этом жестикулируя.
— Нет, ты только посмотри на этот цирк? — ухмыльнулся Грязнов.
— Сейчас она сообщает им, что сюда приезжал Владимир Владимирович Путин, который вдруг ни с того ни с сего оказался соседкой Лилей из седьмой квартиры! — Галя залилась хохотом.
Но одно дело было все-таки сделано, «телефонист» Ваня опознан, что и зафиксировано подписями понятых.
— Ты потом выбери минутку и снова пройди по квартирам, может, еще кто-то случайно запомнил этого Ваню, — сказал Грязнов. Один свидетель — хорошо, но этого мало. А бабка твоя, ты сама видишь… А потом поезжай туда, — Грязнов указал рукой за реку, — к дому Баранова, и там тоже предъяви, возможно, тоже повезет, в чем сомневаюсь.
— Почему, Вячеслав Рванович?
— Рђ Р±РѕРјР±Сѓ этот Ваня ставил наверняка РїРѕР·РґРЅРѕ ночью, чтобы РЅРёРєРѕРіРѕ РЅРµ потревожить. Римел для этого РІСЃРµ основания, вплоть РґРѕ дверной отмычки. Следы-то РѕС‚ нее остались, криминалисты нашли. Рћ чем это РіРѕРІРѕСЂРёС‚? Р’Рѕ-первых, Рѕ том, что исполнитель туго знает СЃРІРѕРµ дело Рё РЅР° какую-то случайность РЅРµ рассчитывает. Р РІРѕ-вторых, РѕРЅ достаточно известный человек РѕРґРЅРѕРјСѓ РёР· организаторов как убийства, так Рё его имитации РІ квартире Баранова. Условно РїРѕРєР° РјС‹ назвали этим исполнителем Рвана, фамилия которого нам еще неизвестна, РЅРѕ РІ РњР§РЎ, РІ кадры, сделан официальный Рё секретный, естественно, запрос РїРѕ РїРѕРІРѕРґСѓ РІРѕР·РјРѕР¶РЅРѕРіРѕ кандидата РІ фигуранты. Отвечать РѕРЅРё РїРѕРєР° РЅРµ торопятся, РЅРѕ РІСЃРµ равно РЅРёРєСѓРґР° РѕС‚ нас РЅРµ денутся. Секретные Сѓ РЅРёС…, понимаешь, материалы! Как Р¶Рµ! Рто тебе понятно?
— Рто понятно.
— Ну а раз понятно, действуй дальше, а я поехал, у меня другие дела еще имеются. Тебя подбросить по дороге?
— Нет, я пока здесь немного побуду. А потом подойду к тем старикам. Не все же из них ненормальные…
Время все-таки улетало с сумасшедшей скоростью.
Уже к вечеру того же дня Турецкого достал звонок на мобильный телефон. Продлилась непонятная пауза, пока он несколько раз повторил в трубку, что слушает. Наконец догадался представиться, хотя это было совершенно лишнее — кто ж еще, кроме него, мог ответить?
Послышался томный, но явно страдающий голос Евы:
— Мне плохо, Саша…
Тон был такой жалобный, что Турецкий не подумал ни о каком обмане. Да и время рабочее еще не закончилось, а в приемной к нему сидели пара очередных просителей, прорывавшихся к генеральному прокурору — все-таки должностных обязанностей никто с Александра Борисовича не снимал. Поэтому он и спросил строгим голосом:
— Что случилось… — и нашел нейтральное, — дорогая?
— Мне только что позвонил неизвестный и властным голосом приказал немедленно прекратить всякие… отношения с помощником генерального прокурора, то есть с тобой, Саша.
— Ты не узнала голос?
— Нет, конечно, — слегка даже рассердилась женщина. — Я поэтому и звоню. А так… разве бы я стала тебя отвлекать от государственной службы? Я же понимаю…
— Больше ничего не сказал? Никаких предупреждений, предложений или угроз не было?
— Еще сказал, чтоб я готовилась к какому-то базару. Только я не поняла, это как? Девять дней, сказал он, надо отметить, как у людей, а потом они сами скажут, что мне дальше делать. Рчтоб я заткнулась… Рникому о разговоре не говорила… — Послышалось что-то похожее на сдерживаемые рыдания. — Я не понимаю, это рассматривать как угрозу? Рчего я теперь должна… сидеть дома и ждать, когда меня взорвут, отравят или утопят в той же Яузе?
Кажется, назревала истерика.
«А характерец-то у мадам сварливый, — подумал Турецкий. — Как бы с ней не вляпаться в историю, а то ведь потом и не развяжешься…»
— Мне надо подумать и прикинуть, — сказал он, — подожди немного… Ну, во-первых, раз тебе так страшно, давай больше не будем встречаться, ты это им в следующий раз и скажи. Был, мол, а я его отшила, как вы велели.
— Никогда! — решительно возразила она. — Я просто боюсь сейчас оставаться одна дома. Ты не мог бы где-нибудь спрятать меня — на время, до поминок хотя бы? Мне все равно где, лишь бы не слышать телефонных звонков.
А тут уже Турецкому почудилась некая скрытая опасность, исходящая от женщины, кажется слишком уверенной в своих чарах.