Глава третья Гром сверху 13 страница
А вот Огородников с Жеребцовым так и не появились.
Зато двое других сотрудников той же «Глории», Демидов и Голованов, еще с утра установившие наблюдение за домом, где проживала Ева Грицман, отметили и запечатлели на пленке появление у двери ее квартиры двоих непрошеных гостей. Они быстро и ловко открыли входную дверь и исчезли внутри. Ртотчас на пульте, установленном в припаркованном во дворе микроавтобусе, вспыхнули экраны обзора интерьеров комнат. Родновременно с тем, чем занимались в освещаемой лишь фонариками квартире эти пришельцы, на руках которых были натянуты светлые матерчатые перчатки, шла фиксация их занятий на пленку. Они не разговаривали, только чувствительные микрофоны, установленные в каждой комнате, доносили их напряженное, прерывистое дыхание.
— Вячеслав Рванович, — сказал РѕРґРёРЅ РёР· наблюдателей РІ телефонную трубку, — зафиксировано проникновение. Сейчас РѕРЅРё там вдвоем готовят какую-то гадость, РїРѕС…РѕР¶СѓСЋ РЅР° Р±РѕРјР±Сѓ.
— Филя с Колей на месте? В ресторане?
— Так точно.
— Передай, чтоб усилили наблюдение. А эти — кто?
— Один похож на Жеребцова, мелкий такой, как пацан. Второй — не знаю, у него тоже маска на лице. Он здоровый мужик. Что делать? Будем брать?
— Только очень аккуратно. Обоим по уколу, и везите в Бутово, мы подъедем позже. Только не резвитесь!
— Да, Вячеслав Рванович! — укоризненным тоном протянул наблюдатель. РћРЅ отключил мобильную СЃРІСЏР·СЊ Рё обернулся Рє напарнику: — Володя, приготовься, берем РѕР±РѕРёС…. Сам дал РґРѕР±СЂРѕ.
— Где лучше, как думаешь? — пробасил Володя. — У квартиры или здесь, внизу? Ты не видел, на чем они приехали?
— Обратил внимание, вон на том «мерине». Рне боятся же, суки!
— А чего им, Сева, бояться? Очередные «оборотни»… Они в себе уверены…
— Ладно, сейчас я передам сообщение ребятам, и пойдем.
— Стоп! — воскликнул Володя. — Они, кажется, заканчивают. Вперед, а то опоздаем!.. Потом передашь, когда этих упакуем…
Рв этот момент в кармане одного из работавших в комнате негромко запиликал мобильник. Хозяин его воровато и немного испуганно обернулся, огляделся, потом достал трубку и негромко сказал в нее:
— Кто?.. РўС‹, Вахтанг? Какие дела?.. Нет, еще Р±СѓРґСѓ немного занят. Закончим Рё приедем… Рђ РІС‹ там РЅРµ особенно торопитесь сами-то… Чем еще Рсламбек недоволен? Да пошел РѕРЅ!.. Да, так Рё скажи, СЏ разрешаю… Да сейчас! — воскликнул РѕРЅ СѓР¶Рµ РЅРµ таясь. — Ваня заканчивает… Как это — СѓС…РѕРґРёС‚? Мало ли, что устала? РњС‹ больше ждать устали! Задержите! Пусть ждет, РєРѕРіРґР° РјС‹ приедем. Да-РґР°, будет ей обещанный базар! Р’СЃРµ будет!
Он спрятал трубку в кармане и негромко сказал:
— Нет, как тебе нравится эта сучка, Ваня?
— А чего она? — отозвался тот, что напоминал пацана, видимо все-таки Жеребцов, раз он еще и Ваня к тому же.
— Да ничего!..
— Тише ты! — предостерег Ваня. — Не ори, как бы соседи не услыхали.
— Да ладно! Кончай уже… Наприглашала чуть не сотню козлов каких-то, а сама смыться хочет. Все, мол, оплачено, отдыхайте, а я устала. Ничего себе?
— А что, умна бабенка.
— Ага, только мы с тобой поумнее будем!
— Рто точно, — хвастливо ответил Ваня. — РќСѓ давай, Петр Рльич, выходи, только аккуратно, РЅРё РЅР° что РЅРµ наступай. РРґРё Рє двери, СЏ еще РїСЂРѕРІРѕРґРѕРє протяну Рё тоже выйду. РЎ Богом! — РћРЅ махнул СЂСѓРєРѕР№ Рё легко поднялся РІРѕ весь СЃРІРѕР№ невзрачный СЂРѕСЃС‚, держа РІ СЂСѓРєРµ тонкий конец РїСЂРѕРІРѕРґР°.
— Рђ ведь это РћРіРѕСЂРѕРґРЅРёРєРѕРІ СЃ Жеребцовым, — сказал Сева, — Петр Рльич — это полковник, точно. РЎ Жеребцовым РѕРЅ. Пошли брать наших «нарушителей»…
РРј РјРѕР¶РЅРѕ было РЅРµ договариваться заранее, как действовать. Опыт СѓР¶Рµ имелся — Рё РІ Афгане, Рё РІ Чечне. Поэтому «разговаривали» короткими жестами — так привычнее.
Было ясно, что вдвоем «нарушители» выходить не станут — пойдут по очереди, один за другим. Не важно, кто первый. Поэтому и брать их придется одновременно, но первого, когда он выйдет на улицу, а второго — на пороге подъезда. Для этой цели Сева Голованов притаился за углом подъезда, а Володя Демидов вошел в дом и укрылся в темноте под лестничным пролетом, ведущим к лифту. Дом был старой постройки, возводился капитально — с широкими лестничными площадками, на которых тогда еще не экономили.
Послышались осторожные, крадущиеся шаги на лестнице — «нарушитель» спускался без лифта. Пока один. РДемидов пропустил его.
Довольно высокий, выглядевший вполне солидно в меховой шапке и теплой камуфляжной куртке, мужчина прошел быстрым, скользящим шагом и, не оборачиваясь, нажал на кнопку выхода. Домофон негромко запищал. Мужчина даже вздрогнул от неожиданности, но дверь отворил. Затем осторожно выглянул наружу, немного осмотрелся и… легко вышел наружу. Дверь хлопнула, и прерывистый писк прекратился.
Так, с одним ясно. А где же второй? Его все не было.
Демидов взглянул на наручные часы — прошло уже три минуты, почему он возится так долго?
Володя выглянул РёР· своего темного угла, СЃРґРІРёРЅСѓР» темную шапочку РЅР° голове, прислушался. Где-то высоко вверху что-то негромко хлопнуло, Рё РіСѓР» прилетел оттуда. РќРѕ ничьих шагов слышно РЅРµ было. Демидов еще подождал, СѓР¶Рµ беспокойно поглядывая РЅР° СЃРІРѕРё часы, Рё РІРґСЂСѓРі сообразил, что второй «нарушитель», РІРёРґРёРјРѕ, оказался умнее первого. РћРЅ наверняка дожидался наверху, Сѓ РѕРєРЅР° РЅР° лестничной площадке, РєРѕРіРґР° его напарник выйдет Рє машине, чтобы потом спускаться самому. РќРѕ тот РЅРµ вышел, Рё никакого РёРЅРѕРіРѕ объяснения, РєСЂРѕРјРµ того, что его кто-то выследил, быть РЅРµ могло. Рлементарная, Рє сожалению, логика!
Ртогда Демидов тоже спокойно нажал на писклявую кнопку для выхода и, открыв дверь, сказал негромко:
— Рто СЏ.
— А где?.. — не закончил своего вопроса Голованов.
— Сказал Р±С‹, — Р±СѓСЂРєРЅСѓР» Демидов. — Лопухнулись мы… РћРЅ нас просчитал. РР· соседнего подъезда, РІРѕРЅ РёР· того, РёР· дальнего, никто РЅРµ выходил?
— Какой-то мальчишка недавно выскочил и убежал в подворотню, а что?
— А то, что это он и был. Значит, по чердаку прошел. Я слышал, — он снова посмотрел на часы, — да, минут пять уже, как что-то наверху хлопнуло. Но сразу не сообразил, а теперь понятно, что это была крышка люка на чердак, скорее всего. Все ведь, сволочи, предусмотрели, смотри ты… А твой где?
— Вон отдыхает. — Сева показал за угол, где сидел на снегу, привалившись спиной к стене и явно спал, мужчина в шикарной меховой шапке и обыкновенной камуфляжной куртке.
— РќСѓ давай, пакуем хоть этого, — РІР·РґРѕС…РЅСѓР» Демидов. — Второго теперь ищи-свищи, РѕРЅ СѓР¶Рµ давно РЅРѕРіРё сделал… РћС…, Рё попадет нам РѕС‚ Вячеслава Рвановича! РџРѕРґРіРѕРЅСЏР№ машину.
РГолованов, позвякивая ключами, пошел к микроавтобусу.
Траурное мероприятие давно уже подошло к концу, но народ расходился неохотно, словно все ждали какого-то продолжения. Ну как же! Снова, как на кладбище, сложили гору цветов к фотографии покойного на столике, который тоже внесли в банкетный зал. Цветы следовало доставить на дом к вдове. Рсделать это должен был кто-то из присутствующих, на кого, скорее всего, укажет молодая еще и весьма привлекательная в своей безутешной скорби вдова. Возможно, каждый из мужчин надеялся, что повезет в этом смысле именно ему, и держался наготове, чтобы перехватить инициативу у прочих.
Особенно старался оказаться поближе и произнести слова благодарности потактичнее и помягче Вячеслав Сергеевич Баранов. Он уже произнес прочувствованную речь о покинувшем его друге, у которого, как у всех остальных, были, конечно, и свои мелкие недостатки, но преобладали замечательные достоинства. Однако вдова не обращала на него никакого внимания, и это очень задевало доктора.
Отдельной РіСЂСѓРїРїРѕР№ без конца совещались Рѕ чем-то тот явный РіСЂСѓР·РёРЅ, что интересовался охранниками, Рё РґСЂСѓРіРѕР№, толстый Рё потный РѕС‚ выпитого Рё съеденного, РїРѕС…РѕР¶РёР№ РЅРµ то РЅР° азербайджанца, РЅРµ то РЅР° узбека — СЃ маленькими, злыми глазами. РС… окружали несколько молодых людей, напоминавших скорее братков РЅР° СЃС…РѕРґРєРµ. РћРЅРё только слушали, Рѕ чем говорили старшие, поглядывали РїРѕ сторонам Рё изображали полную СЃРІРѕСЋ независимость, РІ то время как РґРІРѕРµ этих старших беспрерывно РєСѓРґР°-то звонили Рё обменивались между СЃРѕР±РѕР№ сердитыми репликами — что было хорошо заметно РїРѕ РёС… напряженным лицам.
Остальные потихоньку рассасывались, РЅРѕ неохотно, потому что РЅР° столе еще оставалось немало выпивки. Ресторан РІСЃРµ-таки молдавский, Рё поэтому С…РѕР·СЏРёРЅ велел подать РјРЅРѕРіРѕ «домашнего» РІРёРЅР°, РґРѕ которого люди бывают большими охотниками лишь РІ том случае, РєРѕРіРґР° кончается РІРѕРґРєР°.
Ева сделала еще одну попытку подняться и уйти, но ее окружили парни, похожие на братков, и попросили задержаться еще немного. Выяснилось, что еще двое важных гостей немного опаздывают. Точнее, важный там один, а второй — так, его знакомый, но тоже может обидеться, что их не подождали. Рвыглядело это «предупреждение» так, словно не ради фотографии в рамке на столе, а ради именно них и собиралось все застолье.
Наконец сидение за столом стало невыносимым. Ртут неизвестно откуда, как забытый чертик из коробочки, появился явно нетрезвый фотограф Сережа и чуть заплетающимся языком предложил сделать общий прощальный, так сказать, снимок. Но на него замахали руками — многим намек показался просто странным. Тогда Сережа, видимо, с тем же предложением обратился к Еве, при этом низко склонившись к ее уху. Она выслушала, выпрямившись, и кивнула. Сережа куда-то ушел, снова как испарился. Зато вскоре к Еве подошли двое охранников, что стояли сперва у ресторанных дверей, а после переместились к дверям в банкетный зал, где проходили поминки.
Рвот один из них, щуплый на вид, тоже, как только что Сережа-фотограф, склонился к уху вдовы и что-то сказал. Она кивнула и решительно поднялась.
— Ну вот, господа, — громко заявила она, привлекая к себе общее внимание — кто-то перестал пить, а кто-то чавкать, — время вышло. Я благодарю всех присутствующих, кто оказал честь мне и моему покойному мужу. Цветы пусть останутся в этом гостеприимном ресторане как память о нем. Я еще раз всех благодарю и прощаюсь. Надеюсь, расстаемся ненадолго, всего на месяц. До свиданья, господа. Вы можете здесь еще остаться, администрация, мне сказали, возражать не будет. За все уплачено.
Послышался шум. Рљ Еве бросились несколько молодых людей, которые ее окружили СЃРѕ всех сторон, Рё стали уговаривать РЅРµ покидать застолье. Рли, если РѕРЅР° устала сидеть здесь, РјРѕР¶РЅРѕ перейти РІ РґСЂСѓРіРѕРµ место, более СѓРґРѕР±РЅРѕРµ для важного разговора, который касается наследства РїРѕРєРѕР№РЅРѕРіРѕ. Ведь работа РЅРµ может стоять! Надо что-то делать СЃ торговыми помещениями, складами, прочим. Кто этим должен заниматься РІ первую очередь? Конечно, ближайшие РґСЂСѓР·СЊСЏ РїРѕРєРѕР№РЅРѕРіРѕ, которые просто обязаны помочь РІРґРѕРІРµ РІ трудную для нее минуту. Рљ тому Р¶Рµ накопились РєРѕРµ-какие важные документы, СЃ которыми РѕРЅР° должна познакомиться Рё подписать. Опять Р¶Рµ Рё Сѓ нотариуса есть Рє ней дело, РѕРЅ ожидает ее… недалеко… совсем СЂСЏРґРѕРј. Просто РІ РґСЂСѓРіРѕРј помещении, тут РґРІР° шага. Ему, конечно, очень неудобно будет разговаривать РІ такую трудную для нее минуту Рё еще РІ этом зале.
Короче говоря, слов сказано было много, и все, как оказалось, попусту, потому что Ева руками раздвинула подступивших к ней молодцов, включая сверкавшего глазами, горбоносого Вахтанга — тот сам так представился, когда произносил выспренний, цветистый кавказский тост.
— Нет, РіРѕСЃРїРѕРґР°, — решительно заявила РѕРЅР°, — СЏ сегодня устала, Рё никакого продолжения банкета РЅРµ будет. — Рто РѕРЅР° РїРѕ инерции произнесла фразу Грязнова, сказанную ей накануне. — Р’СЃРµ РІРѕРїСЂРѕСЃС‹ будем решать завтра Рё только РІ присутствии моего личного адвоката.
— Слушай, откуда у тебя свой адвокат? — в полной тишине неожиданно прозвучала презрительная фраза Вахтанга. — Какой еще у тебя может быть адвокат, когда я сам, лично, этим делом занимаюсь?!
Он шагнул к ней и хотел рвануть за руку. Но его кисть ловко перехватила чья-то сильная рука.
Вахтанг вспыхнул, дернулся, но ладонь его попала словно в железные тиски. Он выкрикнул что-то яростное уже на своем языке и дернулся снова. Молодцы расступились, и все увидели, что руку Вахтанга держал всего-то тщедушный охранник, глядевший на него с явным осуждением.
— А еще с Кавказа, — укоризненно сказал Филипп Агеев. — Ай нехорошо кричать на женщину! Еще хуже — руку поднимать.
Он сделал почти неуловимое движение, не отпуская руки Вахтанга, и тот вдруг изогнулся всем телом, скорчился и взвыл диким, истошным голосом. Филипп отпустил его и шагнул ближе к Еве.
— А-а-а! — раздалось со всех сторон, и на Еву уставились десятки звериных глаз. — Тварь! Сука! Блядь! — неслось отовсюду. А кричали-то и бесновались всего пять-шесть братков и их предводитель Вахтанг.
Рснова в этой небольшой группе произошло синхронное движение, все качнулись к вдове. Но перед ней на этот раз вырос Николай Щербак — мужчина повыше Филиппа, но тоже не богатырского телосложения. Однако он не остановил решительных молодых людей, к нему тоже протянулось несколько рук, чтобы убрать, как помеху, с дороги. Но Щербак быстро выхватил из кобуры пистолет — не газовый, а настоящий «макаров» — и передернул затвор.
РСѓРєРё исчезли. Молодежь отступила РЅР° шаг. РќРѕ яростный Вахтанг, прижимая РѕРґРЅРѕР№ СЂСѓРєРѕР№ РґСЂСѓРіСѓСЋ Рє РіСЂСѓРґРё, продолжал кричать РїРѕ-своему, ругаться Рё плеваться.
— Ти мене ответишь за сломанная рука! Ти — сволочь грязный! — перешел он на русский язык.
Филипп тоже достал, но уже из-за пояса со спины, пистолет, передернул затвор и спокойно направил ствол прямо в лоб Вахтангу:
— Отвечаешь за свои слова, подонок?
Воцарилась мертвая тишина. Всем показалось, что палец этого хилого охранника медленно потянул спусковую скобу. Рнарод враз отхлынул в стороны. Отступил на два шага и Вахтанг. Теперь он был уже не красного, а бело-синего цвета. Отступил, не отводя немигающих глаз от пистолетного ствола.
— Мамой клянусь… — негромко, но слышно в тишине произнес он. — Ты мне ответишь за такую угрозу.
Щербак вдруг топнул ботинком по полу. Вахтанг вздрогнул, чуть не подпрыгнул, но поскользнулся и едва не упал. Рсловно сжался. Ну прямо клубок сплошной, черной ненависти.
А Щербак с Агеевым нахально и громко расхохотались, показывая Еве пальцами на Вахтанга. Но той было сейчас совсем не до смеха — она стояла, почти не дыша.
— Слушай, ты, хрен мамин, — отсмеявшись, РєСЂРёРєРЅСѓР» Филипп, — ты РЅРµ забудь, СЏ тебе обязательно отвечу. Если ты РЅРµ сядешь раньше, уголовник. РРґРё лечись, хачик. — Рнасмешливо добавил РїРѕ-РіСЂСѓР·РёРЅСЃРєРё слово, которое теперь РІ РёС… государстве означает дерьмо, РЅСѓ, может, чуть покруче — то есть едва ли РЅРµ самое страшное оскорбление для любого «горного орла».
— Все свободны, — приветливо улыбаясь, сказал Щербак и, повернувшись, предложил Еве следовать впереди себя.
А Филя еще постоял, покачивая на пальце пистолет, потом поставил его на предохранитель и, сунув, как это делают спецназовцы, снова за ремень на спине, отправился следом за своим коллегой.
Никто и не обратил внимания, что во время этой так, к счастью, и несостоявшейся стычки фотограф Сережа, уже без всякого блица, успел сделать несколько впечатляющих снимков и тоже незаметно исчез из зала.
Уезжая из ресторана на машине в сопровождении своих удивительных охранников, Ева Абрамовна думала о том, что поступила очень правильно, послушавшись Грязнова.
— Куда мы едем? — спохватилась вдруг.
— Приказано доставить к месту назначения, — туманно объяснил Филипп, сидевший сзади рядом с ней. Впереди, справа от Щербака, который и вел серую оперативную «девятку», разместился со всей своей аппаратурой Сережа Мордючков, проявивший сегодня немалую выдержку и умение. Он был, естественно, не совсем трезв, но отвечать за свои слова и действия мог без всякого сомнения.
Ева уточнять ответ не стала и продолжала думать о своем.
Вячеслав Рванович фактически навязал ей эту охрану. РќРѕ только РіРѕРІРѕСЂРёР» РѕРЅ Рѕ четверых людях. Значит, еще РґРІРѕРµ осуществляли охрану ее квартиры, так получалось? Рђ зачем? Что там могло без нее случиться?
Нет, то, что в доме уже побывал кто-то чужой, пока ее не было всего какие-то два дня, это несомненно. Она, переодеваясь к выходу на поминальный банкет, заметила сдвинутые со своих привычных мест предметы. Даже сейф, где она до того хранила все семейные сбережения и свои немудреные драгоценности, был открыт, хотя она помнила, что запирала его. Но в доме вроде ничего не пропало. Но кто-то же приходил? Открывал, сдвигал, а зачем? Ркто? Вопрос пока без ответа.
Ева еще не виделась сегодня ни с Грязновым, ни с Сашей и даже не предполагала, когда встреча может состояться, — что-то они все были заняты. Рвчера весь день, когда она звонила и приглашала гостей на поминки, ее тоже никто не навестил. Только совсем поздно приехал Грязнов, привез еду и отбыл по делам. Так сказал, во всяком случае. Тогда и зашел разговор об охране.
Р’ принципе Ева РЅРµ видела необходимости немедленно обзаводиться личной охраной, РґР° еще РЅРµ РѕРґРЅРёРј телохранителем, как делают некоторые крутые дамы, Р° целым кагалом. РќРѕ Грязнов РїСЂРё ней подсчитал РїСЂСЏРјРѕ РЅР° пальцах, что охрана ее Р¶РёР·РЅРё Рё имущества ей просто необходима, Р° работа секьюрити обойдется всего-то РїРѕ сто баксов РІ день РЅР° РЅРѕСЃ. РўРѕ есть Р·Р° неделю Рё набежит-то всего какие-то РґРІРµ — РґРІРµ СЃ половиной тысячи баксов, зато полнейшая гарантия. Ева подумала Рё согласилась. Рљ тому Р¶Рµ Вячеслав Рванович сказал, что охрана Сѓ нее будет такая, что сам президент позавидовал Р±С‹.