В. Г. Черткову и Ив. Ив. Горбунову. 14 страница
(1) Толстой приехал в Ясную поляну из Бегичевки в середине июня и уехал в Бегичевку вместе с Марьей Львовной и В. А. Кузминской 8 июля.
(2) Капитон Алексеевич Высоцкий, заменивший в Бегичевке М. И. Чистякова в работе по организации помощи голодающим и оставивший эту работу в конце июля 1892 г. О нем см. письма Толстого к жене от 8 июня, 21--22 и 26 июля 1892 г. (ПЖ, стр. 421, 423 и 426).
(3) Montgomery Florence, "Transformed" London 1886--роман английской писательницы Ф. Монгомери "Преображенный", посланный Чертковым Толстому для отзыва.
(4) Сборник статей о половом вопросе, составленный Чертковым, я впоследствии изданный под заглавием "Тайный порок. Трезвые мысли о половых отношениях", изд. "Посредник", М. 1894.
(5) Михаил Александрович Кузминский (р. 1875), сын Александра Михайловича и Татьяны Андреевны Кузминских, племянник С. А. Толстой.
(6) Андрей Львович Толстой (1877--1916), в то время ученик московской гимназии Л. И. Поливанова. О нем см. письма 1895 г. (т. 68).
(7) В письме от 5 июля Чертков писал, что Е. И. Попов живет у него в Ржевске, занимается обработкой огорода, находится в хорошем настроении и "сожительство с ним самое любовное и радостное.
(8) Алексей Иванович Алмазов (183,8--1900)--врач-психиатр. Сочувствуя взглядам Толстого, оставил работу в принадлежавшей ему психиатрической больнице в Москве и поселился в своем имении в Воронежской губернии, где занимался сельским хозяйством. Получив письмо от Е. И. Попова с копией письма Толстого к Черткову от 28 апреля, с просьбой дать приют шведу Абрагаму фон-Бунде, предоставив ему "клочек земли" для работы, А. И. Алмазов написал Толстому, что охотно выполнит эту просьбу (письмо Алмазова к Толстому от 21 мая 1892 г. (АТБ). Толстой в недатированном ответном письме написал Алмазову о шведе: "надо вам хорошенько изобразить его. Ему 71 год, он должно быть еврейского происхождения, говорит прекрасно по-английски и дурно по-немецки. Человек он очень сильный, духовный, умный и по призванию, как мне кажется, проповедник своих идей упрощения жизни, неистощающей ручной обработки земли, вегетарианства и дружелюбия людей. Встретился он в Сингапуре с одним молодым русским евреем из Бобруйска; довез его на свои деньги в Россию и вот теперь желает найти в России место, кусок земли, чтобы поселиться с этим евреем и его братьями и сестрами и кормиться трудами рук своих. Я ему сказал, что это невозможно.... Приезжать ему или нет?"
Во втором письме от 10 июля 1892 г., отвечая на письмо Толстого, А. И. Алмазов писал, что готов принять Абраама фон-Бунде, но не желает "заводить у себя колонию из совершенно неизвестных людей", которую, по-видимому, выразил желание организовать А. фон-Бунде. Поездка А. фон-Бунде к А. И. Алмазову не состоялась.
(9) В письмах от 1 и от 5 июня Чертков просил Толстого выслать ему письма о "Крейцеровой сонате", в свое время полученные Толстым от разных лиц. Чертков предполагал использовать их для задуманного им издания книг о целомудрии.
(10) Абзац редактора.
(11) Сын В. Г. и А. К. Чертковых Вл. Вл. Чертков, в то время болевший коклюшем.
* 317.
1892 г. Июня 27? Я. П.
Дорогой друг! Продолжаю все работать над 8-й главой, кот[орая] по совету Страхова, к[оторый] у нас, (1) разрослась в 9-ю и 10-ю, и кажется, что кончу завтра. Страхов говорит, что хорошо. Мне это приятно и ободряет, но не останавливает в работе.
Тат[ьяна] Андр[еевна] Кузминская (2) говорила мне, что Петербургский лектор университета Turner, (3) писавший обо мне, желал бы переводить мои статьи. Он почтенный человек, и Тат[ьяна] Андр[еевна] нынче едет в Петерб[ург] и будет видаться с ним. Мне пришло в голову: не предложить ли ему перевести "Царст[во] Б[ожие] внутри в[ас] есть"? Как вы об этом думаете? Я предложил Тане переговорить с ним об этом и дать ему ваш адрес. -- Прощайте пока.
Л. Толстой.
Печатается впервые. На подлиннике надпись синим карандашом рукой Черткова: "Я. П. 28 Июня 92". Черным карандашом "N 313". Число 313 зачеркнуто и написано 312. Письмо, по-видимому, написано не позднее 27 июня, так как Толстой пишет, что Т. А. Кузминская "нынче едет в Петербург, где будет говорить с Тернером", а письмо Тернера Черткову, написанное после разговора о Т. А. Кузминской, помечено 29 июни. Если бы Т. А. Кузминская выехала из Ясной Поляны 28 июня, то письмо Тернера могло было бы быть написано, вероятно, не ранее 30 июня.
(1) Н. Н. Страхов приехал в Ясную Поляну около 20 июня и уехал 5 июля.
(2) Татьяна Андреевна Кузминская (1846--1925), рожденная Берс, сестра С. А. Толстой. О ней см. примечания к п. N 20, т. 85, и письма 1862, т. 60,
(3) Карл Иванович Тернер (Charles Edward Turner, 1832--1903), англичанин, окончил Оксфордский университет, с 1859 г. переселился в Россию и в 1862 г. был выбран профессором английской литературы в Александровском лицее, а в 1864 г. лектором английского языка в Петербургском университете. В 1831 г. прочел в Лондонском королевском институте курс публичных лекций о знаменитых русских писателях, в 1888 г. там же читал лекции на тему "граф Толстой, как беллетрист и мыслитель", в 1892 г. прочел в Оксфордском университете курс лекций о русском романе. Перевел несколько произведений Толстого на английский язык, и том числе "Соединение и перевод четырех евангелий". О Тернере см. письма 1894 г., т. 67. После разговора с Т. А. Кузминской К. И. Тернер написал Черткову письмо от 29 июня, в котором выражал согласие перевести на английский язык "новое произведение", над которым работает Толстой. Однако, этот перевод не состоялся, может быть, вследствие причины, о которой писал Чертков Толстому в письме от 1 июля 1892р.; "Если Turner возьмется перевести вашу книгу, то это будет очень хорошо. Боюсь только, что его религиозные взгляды, насколько я их знаю, могут послужить ему препятствием".
* 318.
1892 г. Июля 5. Я. П.
Мне очень грустно весь нынешний день. Очень, очень грустно. Кажется, что запутался, живу не так, как надо (это даже наверное знаю), и выпутаться не знаю как: и на право дурно, и на лево дурно, и так оставаться дурно. Одно облегченье, когда подумаешь и почувствуешь, что это крест, и надо нести. В чем крест, трудно сказать: в своих слабостях и последствиях греха. И тяжело, тяжело иногда бывает. Нынче часа 3 ходил по лесу, молился и думал: хорошая молитва: Иже везде сый и вся исполняяй, приди и вселися в (ны) меня и очисти меня от всякой скверны и победи во мне меня скверного и зажги меня любовью. (1)
И легче немного, но все грустно, грустно. Мне не совестно писать это вам, п[отому] ч[то] знаю, что вы поймете меня не умом, -- понимать тут нечего, -- а сердцем.
Поша сейчас одет, (2) и мне жаль с ним расстаться. Писанье мое тоже остановилось -- не знаю, как кончить.
Причина моей тоски и физическая, должно быть, и нравственная: вчера был с детьми Таней и Левой разговор по случаю раздела. (3) Я застал их на том, что они напали на Машу, упрекая ее в том, что она отказывается от своей части. И мне было очень грустно. Я никого не обижал, не сердился, но не люблю. И тяжело. (4) Пожалуйста, никому не показывайте это письмо и разорвите. (5)
То, что вы писали Леве, (6) что вы барин и издатель, нехорошо. Зачем барин, издатель? Зачем признавать себя в каком-нибудь положении? Мы все люди слабые, стремящееся быть лучшими, жить лучше. И зачем ставить себе предел? Это соблазн. Может быть вы будете жить много лучше, чем вы себе представляете. Я стою одной ногой в гробу и все надеюсь и хочу жить лучше, и может и буду. Может и буду нищим с сумой и умру в навозе. За что же загораживать от себя возможность совершенства, ставить себе предел?
Дай вам Бог быть в любви со всеми, т. е. иметь жизнь вечную. Мучительно грустно, тяжело терять ее. Целую вас.
Л. Т.
Полностью публикуется впервые. Отрывки напечатаны в книге В. Жданова (Любовь в жизни Льва Толстого", кн. 2, М. 1928, стр. (11. На подлиннике надпись синим карандашом рукой Черткова: "Я. П. 2 июля N 313".
Сопоставляя это письмо с записью в Дневнике Толстого, которую он первоначально пометил 6 июля, а затем сделал оговорку; "Я, кажется, ошибся, что 6, нынче 5, можно убедиться, что письмо написано в один день с этой записью. Поэтому оно датируется 5 июля.
Письмо является припиской к письму П. И. Бирюкова, помеченному "2 июля 1892 г..Ясная Поляна", в котором Бирюков писал Черткову, что заехал в Ясную Поляну по пути из Самары в Костромскую губернию и что откладывает свою поездку к нему до осени.
(1) Пересказ молитвы "Царю небесный", принятой в православной церкви и включавшейся во все молитвенники, издававшиеся синодом.
(2) П. И. Бирюков уехал из Ясной Поляны 5 июля, Толстой отметил в своем Дневнике от этого числа: "Здесь Поша и Страхов". С. А. Толстая в письме к Т. А. Кузминской от 5 июля писала: "Сегодня уезжают Ник. Ник. Страхов и Поша" (АТБ).
(3) Об этом разговоре о Марьей Львовной Толстой в Дневнике сделал запись: "Вчера поразительный разговор детей. Таня, Лева внушают Маше, что она делает подлость, отказываясь от имения. Ее поступок заставляет их чувствовать неправду своего, а им надо быть правыми, и вот они стараются придумывать, почему поступок нехорош и подлость. Ужасно. Не могу писать. Уж я плакал и опять плакать хочется. Они говорят: мы сами бы хотели это сделать, да это было бы дурно. Жена говорит им: оставьте у меня. Они молчат. Ужасно".
Придя к убеждению о недопустимости владения собственностью и убедившись, что его семья решительно несогласна отказаться от собственности, Толстой еще в начале восьмидесятых годов устранился от хозяйственных дел, связанных с владением имуществом, но отказ этот не был закреплен юридически. В декабре 1890 г., в связи с присуждением двух крестьян за порубку леса в имении Ясная поляна к шестинедельному тюремному заключению и отказом С. А. Толстой их простить, Толстой решил отказаться от владения имуществом, не только фактически, но и формально, и в апреле 1891 г. подписал акт отказа. Окончательный раздел имущества Толстого произошел в июле 1892 г. 7 июля 1892 г. Толстой вместе с женою и со всеми совершеннолетними своими детьми, за исключением Марии Львовны, засвидетельствовал акт раздела, которым всё имущество Толстого было разделено между всеми его детьми за исключением дочери Марии. Была выделена соответствующая часть и С. А. Толстой, которая вместе с тем назначалась и опекуншей над имением малолетних детей Толстых: Андрея, Михаила, Ивана Львовичей и Александры Львовны. М. Л. Толстая отказалась от своей доли наследства, но братья и сестры взяли все же на себя обязательство выплатить ей ее часть, когда встретится в этом необходимость, и осуществили это решение в 1897 г., при выходе М. Л. Толстой замуж за Н. Л. Оболенского.
(4) Слова: Я никого не обижал, не сердился, но не люблю и тяжело вписаны между строк.
(5) По сообщению Черткова, в тех случаях, когда Толстой просил Черткова уничтожить то или иное письмо, он немедленно уничтожал их в части, касавшейся третьих лиц. Относительно же тех писем, которые не касались третьих лиц, Чертков при ближайшем свидании просил у Толстого разрешение не уничтожать их, обещаясь не показывать их никому при жизни Толстого. '
(6) Упоминаемое Толстым письмо Черткова к Л. Л. Толстому в архивах не обнаружено.
На это письмо Чертков отвечал письмом от 14 июля, в котором писал: "Милый брат Лев Николаевич, вы были совсем правы, чувствуя, что я сердцем вас пойму в вашей грусти, и я был очень тронут тем, что вы написали мне в такое время. И между тем вот уже несколько дней прошло с получения мною вашего письма, и я всё не могу, просто не могу написать вам, несмотря на то. что всё думаю о вас, в такой я находился душевной пустоте. Теперь мне немного лучше, и я первым делом хочу хоть письменно побеседовать с вами. Первым моим желанием было поехать к вам; но мне трудно это осуществить, так как во время таких жаров, если днем не сижу спокойно в комнате, то у меня голова расстраивается, а больной головой я только причинял бы вам излишнее беспокойство. Утешать вас в вашей грусти конечно не стану: вам доступен Источник жизни и всякого утоления и ободрения..."
* 319.
1892 г. Августа 11. Я. П.
Боюсь, начинаю писать на письме Ев[гения] Ив[ановича] (1) и испорчу и нельзя будет переписать, а хочется написать на ваше последнее письмо о вашей милой, бедной жене. Рассуждать мне о ней и, главное, осуждать, мне уже никак не приходится. Я более "бедный", чем она, если и не ем мяса, но делаю много хуже. Сказать же все таки скажу, что думалось, читая ваше письмо, и вы мне и она скажет обо мне, что мне на пользу. Думал я вот что: Ужасно страшно усомниться в истинности истины. Ведь стоит только усомниться в том, что 2 меньше 3-х, и все пропало. Стоит усомниться в том, что более важное не более важно, и все соотношения размеров потеряются и все пропало. Пропало, главное, для нас, для кот[орых] не только нет других утешений, но нет и тех ширм, к[оторыми] прежде загораживал от себя то, чего не хотел видеть. Ширмы все эти стали прозрачны -- насквозь все видишь. А то, что утешало и веселило, удручает. Что если б мы с вами вдруг решили, что хорошо бы поездить на охоту. Ведь не говоря уж о стыде не перед людьми, перед собой, радости уже не было бы the zest of the thing is gone. (2) А главное, после охоты уже ничего бы не осталось для нас святого. Стоит только в одном месте надорвать холст и весь раздерется. Это дурная сторона того, что Галя начала опять есть мясо, но хорошая та, что это отступление -- шаг назад, надрыв в полотне она сделала в самом, в самом безопасном месте. Ведь она не одна: я уверен, что на нее производится давление со всех сторон, да оно не может не производиться, когда вся медицина это говорит. А больному нельзя не варить медицине. Ведь это нам здоровым хорошо говорить. Это две первые мысли, кот[орые] пришли мне при чтении вашего письма. Теперь же, когда пишу, думаю: и вы знаете это также, как и я, и она знает точно также, что жизнь, истинная жизнь, независима от здоровья, скорее в обратном отношении. И что поддержание здоровья для жизни есть поразительная иллюзия. Я никогда так не жил, как когда болел, и никогда так мало не жил, не спускался низко, как когда ботел, (3) как ботва на картофеле. --
Прощайте, (4) целую вас. Нынче получил чудесное письмо о жизни и страхе смерти от Русанова, (5) к[оторое] подтверждает то, что пишу. Поша у нас.
Л. Толстой.
Скажите Сопоцько, что я получил его письмо и очень рад буду его видеть; (6) но что я в Ясной. Если же он хочет видеть наше дело, то пусть заедет в Бегичевку. Поша его примет и все ему покажет.
Печатается впервые. На подлиннике надпись рукой Черткова: "Я. П. 11 авг. N 314". Дата эта подтверждается словами Толстого; "нынче получил... письмо... Русанова". -- На конверте письма Русанова имеется штемпель отправления: "Землянок, 9 августа", и надо думать, что оно должно было быть получено Толстым 11 августа.
Толстой отвечает на письмо Черткова от 22 июля и, может быть, и на другое письмо, не сохранившееся в архивах. В письме от 22 июля Чертков писал, что его удручает страх, с которым А. К. Черткова относится к болезням их ребенка: "Чувствуется в этом такое недоверие к богу. Вместе с тем ее очень жаль... но решительно не знаю, как ей помочь. Никакого ободрения она в этом случае от меня не принимает. Видно мое собственное отношение к тому, от кого всё зависит, мало для нее привлекательно и не внушает ей доверия. И действительно я верно слишком часто и много сам изменяю своему богу, для того чтобы других к нему приближать. А всё ж таки так хотелось бы, чтобы Галя откуда-нибудь получила бы ту духовную помощь в этом отношении, в которой она так нуждается, и которую, по-видимому, она сама не в силах раздобыть..."
Возможно, что Чертков писал о настроении А.К. Чертковой и в другом письме, так как Толстой пишет ему в связи с известиями о том, что А. К. Черткова начала есть мясо для поддержания своего здоровья, о чем Чертков не упоминает в этом письме.
(1) По-видимому, Толстой предполагал первоначально написать письмо в виде приписки к письму Е. И. Попова Черткову, но затем решил написать свое письмо на отдельном листке. Е. И. Попов приехал к Толстому в Бегичевку 24 июля с тем, чтобы помочь ему в качестве переписчика книги "Царство Божие внутри вас", рукопись которой он должен был по окончании отвезти к Черткову. Из Бегичевки Е. И. Попов переехал в Ясную Поляну, где и продолжал помогать Толстому, переписывая его рукописи. Из Ясной Поляны Е. И. Попов уехал около 20 ноября.
(2) [соль вещи пропала].
(3) Ботеть, то есть тучнеть -- расти в ботву, а не в корень.
(4) Абзац редактора.
(5) Толстой имеет в виду письмо Русанова, начатое 10 июля и оконченное 8 августа (АТБ). В этом письме Русанов писал, что с конца 1885 года перестал лечиться от своей основной болезни -- сухотки спинного мозга, и обращался к доктору только в случае или какой-нибудь новой болезни, неизвестной ему или такой известной, в которой он по опыту знал, что можно помочь. -- "Впрочем, -- писал Русанов, -- обращаясь к врачу я оставляю за собой полную свободу следовать или не следовать его совету, руководствуясь собственными размышлениями... Вы спрашиваете, дорогой Лев Николаевич, о моем теперешнем отношении к смерти. Прежде до начала 1883 года (когда я познакомился с произведениями, написанными Вами после "Анны Карениной") я мучительно боялся смерти. Затем, благодаря Вам, перестал бояться и живу с тех пор спокойно. Только в редких случаях припадков головокружения, близких к потере сознания, бывших у меня раза четыре за последние годы, у меня к чрезвычайному огорчению и удивлению моему опять появлялось старинное тоскливо-боязливое недоумение перед плотским концом... но припадок проходил и я опять начинал прежнюю державу свою. Каждый припадок я считаю экзаменом для себя, и мне всякий раз бывало больно, когда я не выдерживал его". (Далее Русанов писал о том, как при очень тяжелых болях у него дважды являлись мысли о допустимости самоубийства в таких случаях, но когда боли утихали, для него сразу же становилась несомненной непозволительность самоубийства "ни в каком случае".)
(6) Михаил Аркадьевич Сопоцько (р. 1870), учился в Московском университете, откуда был исключен в 189'0 г. в связи с студенческими беспорядками и весной того же года выслан в Вологодскую губ. на два года. Познакомившись с учением Толстого, примыкал некоторое время к его единомышленникам и даже распространял запрещенные цензурой сочинения Толстого. В 1896 г. Сопоцько был арестован и выслан в Олонецкую губернию, как политически неблагонадежный. Впоследствии стал деятелем "Союза русского народа", много писал против Толстого и его взглядов в крайне оскорбительных, переходящих в ругань, выражениях. Летом 1892 г. М. А. Сопоцько вместе с другими лицами, приглашенными Чертковым, работал по организации помоста голодающим в Воронежской губ. Толстой имеет в виду письмо Сопоцько от 4 августа, в котором он писал, что хотел бы приехать в Бегичевку к Толстому. В Бегичевку Сопоцько приехал в октябре 1892 г. и работал там, организуя столовые для помощи голодающим, зимою 1892--1893 гг. О М. А. Сопоцько см. письма 1893 г., т. 66.
* 320.
1892 г. Сентября 3. Я. П.
Давно нет от вас писем. Напишите, пожалуйста, как все у вас: все ли живы и здоровы. Я боюсь за вас и ваших. -- Я живу по старому, много работаю с Е[вгением] И[вановичем]. На днях еду на несколько дней в Бегичевку, где сидит один Поша. (1) И ему, думаю, очень тяжело одному. Так, пишите. Привет всем вашим.
Л. Т.
На обороте: Воронежской губернии станции Россоша. Владимиру Григорьевичу Черткову.
Печатается впервые. Открытое письмо. На подлиннике надпись синим карандашом рукой Черткова: "N 315 Я. П. 4 Сент. 92". Почтовые штемпели: "почтовый вагон 4 сент." "почт.-тел. контора Россоша Ворон, губ. 7 сент. 1892 г.". Датируется днем, предшествовавшим почтовому штемпелю отправления.
(1) П. И. Бирюков уехал в Бегичевку около 20 августа, побывав предварительно в Ясной поляне. О своей поездке в Бегичевку, Толстой сделал запись в дневнике от 15 сентября: "Два дня как я вернулся из Бегичевки, где пробыл три дня хорошо".
* 321.
1892 г. Сентября 27. Я. П.
Каждый день жду письма от вас, вижу вас во они и думаю о вас беспрестанно. Что с вами? Отчего вы не напишете ни слова? Вы живы, и я видел ваш почерк на конверте письма Сапоцько. (1) Я вижу, до какой степени я дорожу вашей дружбой. Думаю, не огорчил ли я вас чем-нибудь, и не могу догадаться чем. Приходить мне в голову, что мое письмо к Прокопенко, (2) кот[орое] переслал вам Евг[ений] Ив[анович], произвело это. И потом -- что нет. Во всяком случае мне дороги вы и ваша любовь ко мне, и мне тяжело разъединение с вами и еще хуже недоразумение, чему я не хочу верить. -- Нынче, молясь, я себя укорял за то, что приписываю слишком большую важность человеческим отношениям, и старался освободиться от этого. -- Ну вот. Напишите же мне пожалуйста, вы или Галя. --
Про себя ничего не имею сказать нового: живу в Ясной; жизнь идет, как заведенные часы, утро работаю усердно и много, потом хожу или пилю, потом читаю, вечером письма или беседа. Работа подвигается. Написано 11 глав и окончены и начерно написана 12-я гл[ава], составляющая заключение. (3) Ев[гений] Ив[анович] очень помогает мне и мне радостно видеть, что его все у нас любят. Был тут Количка. (4) Наш круг уменьшается: -- двое мальчиков в Москве, (5) и то жена, то Таня там с ними. Лева хочет съездить к вам.(6) Я этому очень рад. Пока прощайте. Целую вас.
Л. Толстой.
Передайте мой сердечный привет Лизав[ете] Ивановне.
Публикуется впервые. На подлиннике надпись черным карандашом рукой Черткова: "Я. П. 28 сент. 92 N 316". В ответном письме от 1 октября Чертков обозначает дату комментируемого письма с большой определенностью: "только что получил ваше письмо от 28-го". Так как в письме Толстого дата отсутствует, то можно с уверенностью сказать, что Чертков определил ее по почтовому штемпелю отправления, и письмо следует, как обычно, датировать днем, предшествовавшим почтовому штемпелю отправления. Чертков не писал Толстому с 14 августа вследствие крайней занятости в связи с помощью голодающим и больным холерой и другими делами. Комментируемое письмо не является ответом на то или иное письмо Черткова, а вызвано тревогой, вследствие его продолжительного молчания.
(1) М. А. Сопоцько в августе и в сентябре 1892 г. находился в Воронежской губ. и работал с Чертковым по организации помощи голодающим и холерным больным, и, вероятно, Чертков надписал для него адрес Толстого на одном из его писем к Толстому. Однако, конвертов с почерком Черткова среди писем Сопоцько к Толстому в архиве Толстого не имеется.
(2) Семен Павлович Прокопенко (р. 1865)--хуторянин и народный учитель, участник земледельческой общины Байрачная, основанной в Харьковской губ. М. В. Алехиным. О С. П. Прокопенко см. письма 1892 г., т. 66.
Толстой в письме к С. П. Прокопенко от 14 августа 1892 г. (т. 66) решительно высказался против употребленного С. П. Прокопенко выражения "живой Христос", и у него явилось опасение, что Чертков, не раз возражавший против резких формулировок, задевающих людей, верующих в божественность Христа, мог быть недоволен тоном этого письма. Предположение это оказалось неверным, -- Чертков в письме от 1 октября (см. примечания и письму N 323) выразил свое согласие с мыслями, высказанными в письме Толстого к Прокопенко.
(3) Толстой имеет в виду книгу "Царство Божие внутри вас".
(4) Николай Николаевич Ге, сын художника, навестил Толстого, по-видимому, во второй половине августа или в начале сентября, получив письмо Толстого от 7 августа 1892 г., в котором Толстой писал: "приезд ваш, разумеется, для всех нас, а главное для меня, большая радость" (АТБ).
(5) Сыновья Толстого Андрей и Михаил, учившиеся в это время в Москве в гимназии Л. И. Поливанова.
(6) Чертков приглашал Л. Л. Толстого приехать к нему в Воронежскую губ. в работать вместе с ним по организации помощи голодающим и холерным больным. Л. Л. Толстой в письме от 5 сентября писал Черткову: "я всё еще не успокоился духом после воинской повинности и физически очень слаб и плох. Это причина, отчего я не еду сейчас к вам. Но, бог даст, поправлюсь и приеду" (АЧ). Намерение это Л. Л. Толстой не осуществил.
* 322.
1892 г. Октября 14. Я. П.
Я получил ваше письмо. Очень, очень был рад. Буду писать.
Л. Т.
На обороте: Воронежской губ. Россоша
Владимиру Григорьевичу Черткову.
Печатается впервые. Открытое письмо. На подлиннике рукой Б. П. Соколова черным карандашом написано: "N 317. 15 окт. 92, Я. П.". Почтовые штемпели: "Почтов. вагон Тула 15 окт. 1892", "почт.-тел. контора Россоша 18 окт. 1892".
Датируется днем, предшествовавшим почтовому штемпелю отправления.
Ответ на письмо Черткова от 1 октября. См. это письмо в примечаниях к письму N 323.
* 323.
1892 г. Октября 19. Я. П.
Поша вчера былъ у нас и прочел ваше последнее письмо ко мне и говорит: какое хорошее письмо, какъ он правдив! А я ему говорю: а я только что про вас (про Пошу) думал: какой онъ приятный, мягкий, добрый человек! Он не поступается своими убеждениями, не подделывается и вместе с тем никого не оскорбляет, все его любят. Chacun a les defauts de ses qualities, (1) обратное. И я в васъ это люблю. И это, как и Поша говорит, особенно дорого, п[отому] ч[то] видишь, что нужно, чего тебе недостает.
Письмо (2) Прокопенко (3) и вообще все это настроение некоторых людей, ищущих опоры вне себя в воображаемом, было не только очень интересно, но и очень полезно--для меня.
На (4) дняхъ был здесь проездом с Кавказа Хохлов (5) -- техник, прекрасный человек и правдивый. На нем я видел ясно ту несостоятельность внешнего и большей частью тщеславного, для того, чтобы иметь право считать себя лучше других людей, усвоения христинских нравственных истин, во всяком случае усвоения, только умственного и не сердечного. Он искренен, не подделалъ себе ничего замещающего или подпирающего того, что уж не держится, и видно, как прилепленное слюнями отлепилось, а во имя этого переломана вся жизнь, и совестно отказаться. Ему предстоит теперь для окончания курса, кот[орого] требует от него отец, да и самому ему, я думаю, хочется, -- нужно теперь говеть, а потом отбывать воинскую повинность. И он так потерял всякую веру в то, что разумно и добро, что вперед готовится исполнить все это. Он же был самый решительный и радикальный исполнитель всего, не допускавший никаких уступок и строго осуждавший за всякие отклонения. Он был в странном положении: исполнил все -- отрекся от всего, довел жизнь до аскетизма, работает мужицкую работу, всем уступает и, исполнив все, испытывает полное неудовлетворение, тоску, в роде того, какъ если бы человек, к[оторому] не нужно всем существом плотской любви, или хоть пищи, проделал бы добросовестно все, что делается, и не испытывалъ бы ничего кроме тоски. Голод надо испытать духовный, божественный, и счастливы те, у кого он был. У тех не будет вопроса: зачем? и попыток подставить под начатое, в сущности ненужное для души, дело какое-нибудь искусственное объяснение. Много таких есть из наших единоверцев. Таков Евд[оким] Плат[онович]. (6) Преждевременное искусственное принятие истин, на кот[орые] еще нет душевного запроса, часто задерживает их прочное и действенное водворение в душе. --
Еще я вот что думал в связи с этим: едет человек из Харькова от Алехиных, или Полтавы, или даже от вас ко мне, или дальше к Новоселову, едет мимо десятка миллионов людей, считая их чуждыми, для того, чтобы проехать к своим единоверцам в Твери, Туле, Воронеже. В роде того, как в городе едут господа в гости из Морской на Конюшенную, и все эти люди, среди к[оторых] они проталкиваются, не люди, а помехи, а настоящие для них люди только там на Морской или еще какой... (7)
Нет более нехристианского отношения к людям. Но для светских людей это простительно, это последовательно. Но для людей, хотящих идти за Христом, нет более анти-христианского отношения -- это отрицание того, что составляет сущность учения. И как настоящий час есть единственный настоящий, так и тот, к[оторый] тут передо мной, чел[овек] есть настоящий, главный брат. --