РўСЂРё слоя смерти 12 страница

– Меня Че Ди-Зем, или Чезем, – в тон ответила ему Чеди.

– Странное имя. Впрочем, вы там, в хвостовом, какие-то другие.

– А ты был у нас?

– Нет, – к облегчению Чеди, признался тормансианин. – А ты чья-нибудь?

– Не поняла.

– Ну, принадлежишь ты мужчине или нет? – Видя недоумение Чеди, Шотшек рассмеялся. – Тебя берет кто-нибудь?

– Нет, никто! – сообразила Чеди, мысленно ругая себя за тупость.

– Пойдем со мной в Окно Жизни.

Так назывались у тормансиан большие помещения для просмотра фильмов и артистических выступлений.

– Что ж, пойдем! – ответила Чеди. – А если бы у меня был мужчина?

– Я отозвал бы его в сторону, и мы бы поговорили с ним. – Шотшек пренебрежительно пожал плечами. Стало ясно, что для него подобные «переговоры» всегда кончались успешно.

Шотшек завладел рукой Чеди. Они направились к серой коробке ближайшего Окна Жизни.

Духота здесь напоминала Дом Собраний. Сиденья стояли еще теснее. В жаркой комнате сиял искрящийся громадный экран. Техника Ян-Ях позволяла создавать правдоподобные иллюзии, захватывающие зрителей красочной ложью. Чеди еще со звездолета видела много фильмов, и этот мало отличался от них. Хотя давным-давно планета Ян-Ях превратилась в единое государство, действие происходило в одну из прошлых войн. Герои действовали со всей хитростью и жестокостью древних лет. Убийства и обман шли непрерывной чередой. Красивые женщины вознаграждали героев в постелях или подвергали их беспримерным унижениям. Одним из главных действующих лиц была женщина. Она по ходу действия убивала и пытала людей.

Бешеные скачки РЅР° верховых животных, РіРѕРЅРєРё РЅР° грохочущих механизмах, плен, бегство, СЃРЅРѕРІР° плен Рё бегство. Действие разворачивалось РїРѕ испытанной психологической канве. РљРѕРіРґР° героиня оказалась РІ постели, чуть-чуть прикрытая одеялом (тормансианский запрет РЅР° определенные части тела), СЃ нагим, РЅРѕ снятым СЃРѕ СЃРїРёРЅС‹ героем, Чеди почувствовала, как горячие Рё влажные СЂСѓРєРё Шотшека схватили ее Р·Р° РіСЂСѓРґСЊ Рё колено. Жалея, что РѕРЅР° РЅРµ обладает закалкой Рё психической силой Фай РРѕРґРёСЃ, Чеди сделала попытку отстраниться. Тормансианин держал крепко. РќРµ желая отвечать насилием, Чеди резко выставила клином локоть, высвободилась, встала Рё пошла Рє выходу РїРѕРґ раздраженные РєСЂРёРєРё тех, РєРѕРјСѓ РѕРЅР° загораживала зрелище. Шотшек догнал ее РЅР° дорожке, ведущей Рє большой улице.

– Зачем ты меня обидела? Что я сделал плохого?

Чеди посмотрела спокойно, даже печально, соображая, как выйти из создавшегося положения, не открывая своего инкогнито.

– У нас так не поступают, – тихо сказала она, – если в первый же час знакомства так обниматься, что же делать во второй?

Шотшек недобро захохотал.

– Будто ты не знаешь? Сколько тебе лет?

– Восемьдесят, – переведя двадцать земных лет в тормансианские, солгала Чеди.

– Тем более! Я думал – шестьдесят пять… пойдем!

– Куда?

– Ко мне. У меня комната с окном на канал. Я куплю вина и дината, и нам будет хорошо. – И Шотшек снова крепко обнял Чеди.

Она молча вырвалась и поспешила выйти из аллеи на улицу. Прохожие не смутили преследователя. Он догнал Чеди и, рванув за руку, заставил повернуться к себе лицом.

– Зачем ты пошла со мной? – зло спросил он.

– Я не думала, что так получится, простите!

– При чем тут «простите»? Пойдем, будет хорошо. Или я не понравился? Пойдем, не пожалеешь!

Чеди шагнула в сторону, и тогда Шотшек ударил ее по лицу ладонью. Удар не был особенно болезненным или оглушающим. Чеди получала куда более сильные на тренировках. Но впервые земную девушку ЭВРударили со специальным намерением унизить, нанести оскорбление. Скорее удивленная, чем возмущенная, Чеди оглянулась на многочисленных людей, спешивших мимо. Безразлично или опасливо смотрели они, как сильный мужчина бьет девушку. Никто не вмешался, даже когда Чеди получила удар покрепче.

«Достаточно!» – решила звездолетчица и исчезла. Психологическая игра в исчезновение известна каждому ребенку Земли и состоит в умении отвлечь внимание соперника, сосредоточить его на чем-нибудь постороннем, бесшумно зайти ему за спину и не выходить из сектора невидимости. Это можно проделать лишь на открытом месте, предугадывая все повороты «противника».

Шотшек озирался дико и недоуменно, пока Чеди не появилась в поле его зрения.

– Попалась! Не уйдешь! – завопил тормансианин, занося кулак.

Чеди молниеносно пригнулась Рё нанесла парализующие удары РІ РґРІР° нервных узла. Шотшек СЂСѓС…РЅСѓР» Рє ее ногам. РћРЅ извивался, силясь подняться РЅР° непослушных ногах, Рё смотрел РЅР° Чеди СЃ безмерным удивлением. РўР° подтащила его Рє стене, чтобы РѕРЅ РјРѕРі опереться РЅР° нее СЃРїРёРЅРѕР№, РїРѕРєР° РЅРµ пройдет онемение. Компания юношей Рё девушек остановилась около РЅРёС…. Бесцеремонно показывая пальцами РЅР° поверженного Шотшека, РѕРЅРё похохатывали Рё отпускали нелестные замечания. Чеди впервые столкнулась СЃ манерой людей РЇРЅ-РЇС… РіСЂСѓР±Рѕ высмеивать РІСЃРµ непонятное, издеваться над бедой СЃРІРѕРёС… же сограждан. Чеди стало стыдно. РћРЅР° быстро пошла РІРЅРёР· РїРѕ улице. Р’ ушах продолжал звучать наглый смех, Р° РІ глазах РІСЃРµ еще стояли полные изумления глаза Шотшека. Странное, РЅРѕРІРѕРµ чувство завладело ею. Похожее РЅР° грусть, РѕРЅРѕ стеснило ей сердце. РќРѕ грусть приносила СЃ СЃРѕР±РѕР№ ощущение отрешенности, Р° сейчас Чеди будто запуталась РІ сетях неопределенной РІРёРЅС‹. РћРЅР° еще РЅРµ понимала, что Рє ней пришла жалость – древнее чувство, теперь так мало знакомое людям Земли. Сострадание, сочувствие, желание помочь владели человеком Р­СЂС‹ Встретившихся РСѓРє. РќРѕ жалость, которая родится РёР· бессилия отвратить беду, оказалась РІРЅРѕРІРµ для Чеди Даан Рё заставила ее тревожно осмысливать СЃРІРѕРµ поведение. Недовольная СЃРѕР±РѕР№, РѕРЅР° старалась найти ошибку, РЅРµ подозревая, что РѕР±Р° ее товарища – Р­РІРёР·Р° Рё Р’РёСЂ – так же мучительно спотыкались РЅР° первых шагах жизни РІ столице.

Чеди спешила домой, чтобы в отсутствие Цасор не наделать еще каких-либо глупостей. Встречая изумленные взгляды прохожих, она не подозревала, насколько отличается от обитателей Ян-Ях своей осанкой – высоко поднятой головой и гордо выступающей грудью. Мужчины оглушительно свистели вслед, выражая свое восхищение. Женщины оборачивались с негодованием и называли ее бесстыдницей. Чеди не догадывалась, что это всего лишь попытка возвыситься, опорочивая красивую конкурентку. Обычную на Тормансе недоброжелательность всех ко всем Чеди ощущала физически весомой тяжестью. Она с облегчением вздохнула, оказавшись за порогом крошечной квартирки. Ей стали близкими чувства людей древности, скрывавшихся в своем жилище от внешней жизни. Сейчас ей понравился удививший ее сначала беспорядок в квартире, манера тормансиан раскидывать свои вещи, создавая хаос из одежды, измятых брошюр (здесь читали печатные издания), оберток от пищи, косметических принадлежностей.

Цасор обрадовалась возвращению гостьи, вспомнив вдруг, что оставила ее без денег. Тут же она заставила Чеди взять несколько потертых пластмассовых квадратиков с иероглифами и кодовыми знаками. Снова Чеди удивилась небрежной щедрости «кжи», совершенно не оберегавших ни своего, ни чужого достояния. Они не пытались копить деньги, как то было принято в древние времена на Земле. Чеди лишь после поняла, что в короткой жизни «кжи», полностью зависящей от произвола правителей, которые могли в любой момент лишить их всего, вплоть до жизни, не было будущего. Не имело смысла копить деньги, беречь вещи… Даже дети не радовали людей без будущего. Все время шла глухая борьба между женщинами, не желавшими рожать, и государством, запрещавшим противозачаточные средства и аборты. Чтобы поднять падавшую рождаемость, недавно владыки удостоили матерей некоторыми привилегиями. Дело в том, что создалась угроза уменьшения численности людей, настолько ощутимая, что владык это стало беспокоить: покорные толпы – опора олигархии.

Послушно приняв деньги, Чеди рассказала Цасор о своих приключениях. Тормансианка очень испугалась.

– Это опасно! Оскорбить мужчину! Ты еще не знаешь, какие они мстительные! Я знаю, он завидует, мужчины очень завистливые… как и женщины, – подумав, прибавила Цасор. Чеди не поняла сразу, чему должен завидовать Шотшек, и лишь много времени спустя сообразила, что та же зависть к богатству, на этот раз не материальному, а духовному, вызывала эту ненависть, тем более сильную, что этот род богатства был совершенно недостижим для людей типа Шотшека.

– Но оскорбил-то он меня, – возразила она Цасор.

– Это не имеет значения. Мужчинам неважно, что чувствуем мы, женщины. Только бы их гордость была удовлетворена. И мы всегда виноваты… Интересно, как на Земле?

Чеди принялась рассказывать Рѕ действительном равенстве женщин Рё мужчин РІ коммунистическом обществе Земли. Рћ любви, отделенной Рё независимой РѕС‚ всех РґСЂСѓРіРёС… дел, Рѕ материнстве, полном гордости Рё счастья, РєРѕРіРґР° каждая мать рожает ребенка РЅРµ для себя Рё РЅРµ как неизбежную расплату Р·Р° минуты страсти, Р° драгоценным подарком кладет его РЅР° протянутые СЂСѓРєРё всего общества. Очень давно РІ Р­РРњ, РїСЂРё зарождении коммунистического общества, сторонники капитализма издевались над этикой СЃРІРѕР±РѕРґС‹ брака Рё общности воспитания детей, РЅРµ подозревая, насколько важно РѕРЅРѕ для будущего, Рё РЅРµ понимая, РЅР° каком высоком СѓСЂРѕРІРЅРµ надо решать подобные РІРѕРїСЂРѕСЃС‹.

Цасор слушала как завороженная, Рё Чеди любовалась ею. Тормансианка РІ повседневной одежде походила РЅР° мальчишку. РЁРёСЂРѕРєРёР№ РїРѕСЏСЃ, поддерживавший Р±СЂСЋРєРё РёР· РіСЂСѓР±РѕР№ ткани, РєРѕСЃРѕ лежал РЅР° СѓР·РєРёС… бедрах, Р° РїРѕРґ него была заправлена голубая рубашка СЃ глубоким разрезом расстегнутого ворота Рё закатанными рукавами. Жесткие волосы РґРѕ плеч разделялись небрежным РїСЂРѕР±РѕСЂРѕРј, падая РЅР° тревожные, СЃРѕ страдальческим РёР·РіРёР±РѕРј бровей глаза. Раскрытые РіСѓР±С‹ РєСЂСѓРїРЅРѕРіРѕ рта говорили Рѕ предельном внимании. Цасор прислонилась Рє притолоке двери, РёР·РѕРіРЅСѓРІ тонкий стан Рё скрестив СЂСѓРєРё.

Поддаваясь внезапному чувству (она не стала бороться с ним или стараться понять его), Чеди обняла Цасор, матерински нежно гладя ее волосы и щеки. Тормансианка вздрогнула, прижавшись к Чеди, и та сказала ей несколько ласковых слов на земном языке. Девушка спрятала горячий лоб на груди Чеди, как у матери, хотя разница в их возрасте была совсем невелика.

РћРЅРё стояли обнявшись, РїРѕРєР° РЅРµ кончились летучие сумерки планеты РЇРЅ-РЇС…. Р’ комнатке сразу наступила тьма – освещение улицы было слишком СЃРєСѓРґРЅРѕ. Цасор отпрянула РѕС‚ Чеди, зажгла свет Рё застеснялась. Скрывая смущение, Цасор принялась напевать, Рё Чеди поразилась музыкальной прозрачности Рё печали ее песен, РІРѕРІСЃРµ РЅРµ похожих РЅР° те, которые РѕРЅР° слышала РЅР° улицах или РІ местах развлечений, СЃ РёС… грубыми ритмами, резкими диссонансами Рё крикливой манерой исполнения. Цасор пояснила, что сановники порицают меланхолические песни молодежи, безосновательно полагая, что РѕРЅРё снижают Рё без того РЅРёР·РєРёР№ тонус жизни. Рђ старинные напевы, любимые старшим поколением «джи», содержат излишние воспоминания Рѕ прошлом Рё тоже вызывают грусть. Поэтому одобрение властей получают РІРѕ всепланетных передачах только бодрые, восхвалительные Рё, конечно, бездарные песенки. Теперь Чеди стало понятно, отчего тормансиане РїРѕСЋС‚ так мало. Ей самой РІСЃРµ время хотелось петь, РЅРѕ РЅР° улице РѕРЅР° опасалась привлечь внимание толпы, Р° РґРѕРјР° – соседей. Чеди вспомнила, как люди РЇРЅ-РЇС… стесняются проявления нежности, любви Рё уважения, РІ то же время давая полную волю ругани, осмеянию Рё даже дракам. РћРЅР° решила, что Цасор необходимо повидать РґСЂСѓРіРёС… землян. Р’ этот вечер Чеди ожидала свидания СЃ РРѕРґРёСЃ РїРѕ СДФ.

Они пробрались в комнату Чеди, не зажигая света, тщательно задрапировали окно и лишь тогда выкатили из-под кровати серебристо-голубой СДФ. От поворота диска на браслете девятиножка зажгла сигнал и, загудев, поднялась на лапки. Она слегка испугала Цасор, принявшую ее за живое существо.

РљРѕРіРґР° луч-носитель был направлен РїРѕ известным координатам, Фай РРѕРґРёСЃ там РЅРµ оказалось. Взволнованная, Чеди РЅРµ сразу заметила немые сигналы, бежавшие РїРѕ стене, РЅР° которую фокусировался СДФ. Наконец РѕРЅР° заметила кружки, следовавшие цепочкой, Рё поняла, что РРѕРґРёСЃ покинула сады Цоам, оставив там крошечный индикатор, включавшийся РѕС‚ луча СДФ.

Встревоженная, она попробовала вызвать Эвизу или Вир Норина. Прошел час, пока на экране наконец появилась Эвиза, одетая по-вечернему, в очень открытом, облегающем платье. Ткань аметистового цвета оттеняла ее топазовые, широко расставленные глаза и пунцовые губы.

Р­РІРёР·Р° Танет успокоила Чеди: Фай РРѕРґРёСЃ покинула сады Цоам Рё живет теперь РІ старом Храме Времени, расположенном РІ возвышенной части РіРѕСЂРѕРґР° Рё превращенном РІ хранилище древних РєРЅРёРі. Р­РІРёР·Р° жила Сѓ Центрального госпиталя Рё могла СЃРІРѕР±РѕРґРЅРѕ соединяться СЃ РРѕРґРёСЃ. Чеди договорилась встретиться СЃ Р­РІРёР·РѕР№ через четыре РґРЅСЏ, после того как Р­РІРёР·Р° побывает РЅР° межгородской конференции врачей.

– Приходите с утра, Чеди, – сказала Эвиза, – мы пообедаем в столовой госпиталя. Кстати, где вы питаетесь?

– Где застанет время в моих скитаниях по городу, в первой попавшейся столовой.

– Надо выбрать постоянную столовую, ту, где лучше кормят.

– Везде одинаково плохо. «Кжи» не любят свою работу в столовой. Цасор говорит, что они, как это… крадут. Берут себе самое лучшее.

– Зачем?

– Чтобы съесть самим, унести семье, обменять на квадратики… деньги. Оттого невкусна еда!

– Мне думается, ваша подруга не права. Здесь, на Тормансе, люди настолько напуганы Веком Голода, что стараются произвести как можно больше еды из каждого продукта, добавляя туда несъедобные вещества. Они портят таким образом натуральное молоко, масло, хлеб и даже воду. Естественно, что такая пища не может быть вкусной, а нередко она просто вредна. Отсюда громадное количество болезней печени и кишечника.

– Р’РѕС‚ почему РІРѕРґР° здесь такая невкусная. И разливают ее без пользы. Разве РЅРµ лучше расходовать ее бережливо, РЅРѕ делать вкуснее? – сказала Чеди.

– Здесь на каждом шагу встречаются вещи, противоречащие здравому смыслу. Вечером они включают вовсю телеэкраны, музыка грохочет; надрываясь, что-то говорят специальные восхвалители; показывают фильмы, хронику событий, убийственные спортивные зрелища, а люди занимаются своими делами, разговаривают совсем о другом, стараясь перекричать передатчики.

Эвиза вопросительно посмотрела на Чеди, но та не нашла объяснения.

Разве можно было понять действия, происходящие вследствие чудовищного СЌРіРѕРёР·РјР°: грубость РІ общении, небрежность РІ работе Рё речи, стремление отравить Рё без того РіРѕСЂСЊРєСѓСЋ жизнь ближнего? Водители неуклюжих транспортных машин считали, например, доблестью проноситься РїРѕ улицам РІ ночное время СЃ шумом Рё грохотом. И тут принцип бесчеловечного удешевления превращал эти машины РІ смрадных чудовищ, извергающих дымную отраву Рё терзающих слух.

Даже простые инструменты для работы РЅР° Тормансе были сделаны бесчеловечно, без РІСЃСЏРєРѕР№ заботы Рѕ нервах работника Рё сотен окружающих людей. Чеди РЅРµ смогла описать РІСЃСЋ мерзость РІРёР·РіР° механических РїРёР», сверл, убийственный РіСЂРѕС…РѕС‚ молотков Рё скрежет лопат. Пришлось произвести специальную запись этих Р·РІСѓРєРѕРІ, РІ полном недоумении, как РЅРµ глохли тормансиане Рё РЅРµ впадали РІ безумное бешенство. Необъяснимое для землян губительное устройство РёС… машин было понятно тормансианам Рё, что еще хуже, казалось РёРј естественным. Как РІ Р­РРњ, РІ жертву дешевке приносилась высшая драгоценность общества – сам человек, его Р·РґРѕСЂРѕРІСЊРµ, психическая цельность Рё РїРѕРєРѕР№.

Нередко подобная техника становилась непосредственно опасной для жизни. Тысячи переплетений оголенных для дешевизны электрических проводов (тормансиане не знали плотной упаковки энергии в шаровых аккумуляторах) грозили смертью неосторожным. Опасные химикаты щедро и небрежно рассыпались повсюду, входили в производственные процессы, нещадно отравляя людей. К счастью, нехватка горючих ископаемых прекратила дальнейшее загрязнение атмосферы.

– РќРµ печальтесь, Чеди! – сказала Р­РІРёР·Р° СЃ экрана СДФ. – РњС‹ платим РЅРµ так СѓР¶ РјРЅРѕРіРѕ, РіРѕРІРѕСЂСЏ словами тормансиан, чтобы СЃРІРѕРёРјРё глазами увидеть такое невероятное общество. РРѕРґРёСЃ РіРѕРІРѕСЂРёС‚, что РѕРЅР° именно так Рё представляла себе Р­РРњ РЅР° 3емле!

– Тогда что же тут невероятного? Только печально, если подумать о напрасных испытаниях и жертвах наших общих предков, уже прошедших через все это…

– Крепитесь, Чеди! Нам предстоит еще немало испытаний. Каждый день здесь обязательно случается что-нибудь неприятное, и я не хотела бы долго прожить на Тормансе, – призналась Эвиза.

Чеди услышала за стеной голоса возвращавшихся хозяев и попрощалась с Эвизой. СДФ сам забрался под кровать. Опустив одеяло, Чеди встретилась взглядом с Цасор. Тормансианка стояла, сложив руки, щеки ее пылали, а в глазах стояли слезы.

– Могучая Змея, как прекрасна Эвиза! – сказала она. – Даже сердце замирает, как у маленькой, когда слушала сказку.