Базальные комплексы тоналя
Поскольку дон Хуан не был психологом, а Карлос не задавался целью написать подробное акаде-мическое исследование о страхе смерти, чувстве собственной важности и жалости к себе, читатель Кастанеды может найти в его книгах лишь “общее нечто” — ряд жизненных наблюдений (иногда очень точных и проницательных, иногда поверхностных) и массу интроспективных описаний. Лю-дям, одаренным интуицией и сопереживанием, этого хватает — но даже они не всегда представля-ют себе конкретно, что и как с этими чувствами делать.
Поэтому мы подойдем к делу методично. Во-первых, надо сказать, что упомянутые чувства вовсе не чувства, а комплексы — то есть нечто сложное, иногда состоящее из большого числа компонен-тов. Этими компонентами могут быть рефлексы, воспоминания, ассоциации, эмоции и чувства. Поскольку мы, вслед за толтеками, считаем указанные комплексы главными фиксаторами точки сборки, назовем их базовыми комплексами тоналя.
Эти психоэнергетические образования поистине фундаментальны не только из-за особой роли, ко-торую они исполняют в поддержании человеческого режима перцепции, но и потому что родились вместе с нашей личностью. Страх смерти родился почти одновременно с конкретным человече-ским организмом, чувство собственной важности (ЧСВ) и жалость к себе (ЖС) — в момент самой ранней социализации, вместе с первыми проблесками самоосознания. В основе базальных комплексов лежат импринты и условные рефлексы. Если с рефлексами все бо-лее-менее ясно, то импринты — явление более глубокое и с огромным трудом поддающееся осоз-нанию. (Пессимисты считают, что импринты вообще не доступны никакому осознанию, хотя успе-хи экспериментальной психологии и психоэнергетических дисциплин доказывают обратное.) Поэтому, прежде чем рассматривать проблемы трансформации базальных комплексов, мы должны понять две вещи:
а) что такое импринтирование,
б) что такое “импринтная уязвимость”.
Импринтирование (досл. “впечатывание) — это бессознательное формирование конкретного впе-чатления (т. е. образа или символа с прилагающейся эмоциональной нагрузкой, которая может быть довольно объемной и сложной), которое оказывает решающее влияние на дальнейшие реак-ции личности, формирование ее ценностей и приоритетов, в конечном счете, — на ее поведение в целом. Обычно последствия импринтирования сохраняются на всю жизнь или на большую ее часть.
Основное импринтирование происходит во время младенчества и раннего детства. Существуют также смелые исследования, которые позволяют предполагать возможность даже пренатального (до рождения, в утробе матери) импринтирования индивида. Такие пренатальные импринты де-тально рассмотрел С. Гроф в своих наблюдениях за психоделическими сеансами и голотропными сессиями. Он назвал их “пренатальными матрицами”. Подробнее про это вы можете узнать из мно-гочисленных книг Грофа и его последователей. Лично я в собственных сновидческих эксперимен-тах имел дело со схожими структурами опыта, а потому не вижу оснований сомневаться в этой концепции.
Состояние психики, во время которого может сформироваться импринт, можно назвать моментом “импринтной уязвимости”. Если говорить о младенце или маленьком ребенке, то его импринтная уязвимость настолько высока, что он подвергается импринтированию почти постоянно. С точки зрения толтекской модели, это легко объяснимо. Ибо “уязвимость” связана с неустойчивым или плавающим состоянием точки сборки. Взрослый человек не может просто так обрести новый им-принт. Экспериментаторам давно известно, что это происходит лишь на фоне измененного состоя-ния сознания с применением специальных методов.
Впрочем, жизнь обычного взрослого человека вовсе не абсолютно стабильна. Каждый из нас время от времени входит в моменты импринтной уязвимости, и именно после этого мы меняемся — ино-гда в лучшую, иногда в худшую сторону. Это процесс можно назвать спонтанным реимпринтиро-ванием. Он всегда происходит вне ясного сознания, помимо бодрствующего тоналя, и мы ничего о нем не помним.
Ситуации спонтанного реимпринтирования — это те самые узловые точки личной истории, кото-рые должны быть вскрыты осознанием в процессе перепросмотра (см. об этом в соответствующей главе).
Второй, не менее важный момент в формировании базальных комплексов — условные рефлексы. Поскольку они возникают чаще всего на фоне сознательного реагирования и поведения, историю их формирования вспомнить проще. Правда, рефлексы тоже стремятся сбежать от глаза перепро-сматривающего свою жизнь толтека, но всегда оставляют “хвосты”, за которые их можно выта-щить наружу. Ибо рефлексы связаны с ситуацией первой эмоции, первого выбора или первого ре-шения. От этих ситуаций до самого рефлекса — только один шаг. Процесс формирования услов-ных рефлексов называют кондиционированием.
Импринтирование и кондиционирование в массе случаев связаны между собой самым непосредст-венным образом. Рассуждая несколько упрощенно (т, е. отвлекаясь от ситуаций ментально-манипуляционного обучения), можно сказать, что вся совокупность условных рефлексов служит, только одному — непрерывно доказывать тоналю действенность, актуальность и значимость приобретенных импринтов. Наша эмоциональность и следующая из нее стратегия поведения —это те проявления тоналя, которые как бы говорят нам: “Ты — прежний. Ты — это ты. Ты такой, каким тебя сделала жизнь в первые годы осознания. Я — описание мира — подтверждаю: выводы сделаны верно. Мир именно такой и другим не бывает”.
Чтобы пояснить описанную ситуацию, можно привести какой-нибудь типичный пример из жизни нашего тоналя.
Вот очень грубый пример:
а) Импринт: Боль от ухода близкого человека. (Когда вам было три года, мать, прежде никогда не покидавшая вас, ушла на целый день в гости, оставив вас одного. Вы потянулись за игрушкой, упали и впервые в жизни очень сильно ушиблись.) б) Рефлекс Крик (гнев, истерика) как реакция на уход близкого человека. (Вы затеяли кричать и плакать, когда мама вернулась. С тех пор, когда она уходила куда-то, вы всегда плакали и кричали. Когда вы плакали и кричали очень горько, мать оставалась дома.) Это и есть кондиционирование. Теперь вы на протяжении всей жизни повторяете этот сценарий. Уходит муж (жена), вы испыты-ваете боль и начинаете кричать. Покидает близкий друг, учитель, ваш ребенок, — вам больно и вы кричите. Независимо от результата, вы не можете остановить эту модель реагирования. Даже зная, что это ничего не изменит, вы повторяете ее снова и снова. Научение не происходит, приобретае-мый опыт лишь усиливает боль и крик. Если вас никто не слышит, вы кричите внутренне и разры-67 ваете себе сердце. Здесь невозможно ничего доказать, нельзя переубедить — это голая и неуправ-ляемая иррациональность. Это — кирпичик в стене описания мира. Очень часто сформировавшийся импринт оставляет небольшой диапазон рефлексов, разрешающих импринтную ситуацию. Отсюда — поведение тоже предсказуемо, ибо включает в себя очень огра-ниченное число вариантов. В результате после импринтирования и кондиционирования начинается личная история с участием комплекса — какое-то число тропок, внутреннее содержание которых либо подобно, либо даже идентично. Начинается “судьба”, или “карма”. Личная история комплек-са подвергается перепросмотру в первую очередь, чтобы можно было в конце концов отыскать корни.
Только не стоит усматривать здесь торжество психоанализа, механистические модели которого так популярны скоро уже столетие. Во-первых, я не аналитик и не психотерапевт — иначе предложил бы куда более подробную и вариативную схему. Во-вторых, я вовсе не делаю акцент на какой-то метафизической энергии — “первостихии” личности (вроде либидо, или Ид в компании с Супер-Эго). И я не хочу свести психодинамику человеческих эмоций и переживаний к общественному невротизму Фромма или социальному программированию.
Напоминаю, мы по-прежнему говорим о вечной толтекской диаде “тональ — агуаль”. В примене-нии к психоэнергетической Трансформации это — “человек-в-описании” и “человек Неведомый” (экзистенциальный, космический, “в себе” и в Реальности). Просто мы вынуждены срезать слой за слоем, чтобы найти Подлинное, а психологические концепции отбираются как инструменты в той мере, в какой они могут оказаться полезны.
Символьную форму базальных комплексов, движение смыслов в психосемантических полях мы рассмотрим позже. Пока же стоит сказать несколько слов о реимпринтировании — то есть методах уничтожения прежних импринтов и формирования новых.
Реимпринтирование (учитывая достижения толтекского знания) возможно двумя способами:
а) аналитическим (“перепросмотр”) и
б) индуцированным.
Первый способ подразумевает работу с памятью и психосемантическими полями. Европейская психология знает этот способ, прежде всего, в виде беседы аналитика с клиентом, где “выговари-вание” проблем (с акцентом на символах и ассоциациях) меняет импринты личности. Правда, у аналитиков это редко выходит, но принцип вполне рабочий. То же самое (только намного эффек-тивнее) делает практика перепросмотра, и об этом еще будет сказано. Второй способ я назвал “индуцированным”, поскольку главный и решающий агент воздействия на психику находится снаружи. Он активен, он “провоцирует” изменения, вовсе не занимаясь ана-лизом, моделированием воспоминаний или воображаемых ситуаций. Агент воздействия может быть человеком или спланированной ситуацией (это часто происходит в экспериментах над животными и испытуемыми-добровольцами). В его роли может выступать из-мененное состояние сознания, вызванное специально, — транс или гипноз. Особое значение в свете экспериментов последней четверти века приобрели химические агенты —психотропные и психоделические вещества. По самой природе своей состояния восприятия, вы-званные LSD-25, псилоцибином, ДПТ, буфотенином и прочими триптаминовыми галлюциногена-ми, создают ряд моментов импринтной уязвимости. Это, разумеется, вовсе не значит, что любой любитель острых ощущений, добравшись до психоделика, реимпринтирует себя. Вещество — все-68 го лишь орудие. Саму процедуру замены импринтов могут производить только специально обу-ченные специалисты (а их пока немного), И наконец, момент, особо нас интересующий. Реимпринтирование может осуществляться аутоген-но — под влиянием глубокого самогипноза, подготовленной медитации и... остановки внутренне-го диалога.
Все вышеперечисленное (как вы заметили) — разными способами смещенные позиции точки сборки. Иными словами, новые способы собирать мир (миры). Попадая в зоны, где описание ру-шится или не способно достиг целостности, мы оказываемся в состоянии новорожденного. Некая часть психики как бы убеждается в том, что ее фундамент не столь надежен, не универсален. Сна-чала бессознательно, а потом и сознательно мы готовы отказаться от прошлого опыта (либо, точ-нее, оттеснить его в сторону) и научиться чему-то новому.
Это — подлинное, глубинное обучение, ибо речь идет не о навыках манипуляции, не о идеях или мыслительных парадигмах. Речь идет о фундаментальных чувствах — то есть об основе и сущно-сти нашей внутренней жизни.
Наука реимпринтирования — сложна, и во многих аспектах недостаточно проработана. Даже про-фессионалы часто не могут добиться стабильного замещения одного импринта другим сразу. Часто требуются длительные и многократные психоделические сеансы, медитативные погружения или занятия самогипнозом.
Мистико-оккультные традиции чаще всего шли по этому пути без спешки. Они не знали умных
профессорских слов и не строили психологических схем, но могли добиться своего, потому что
брали проблему “на измор”. Годы, иногда десятки лет медитаций, испытания инициацией, шаман__________-
ские трансы с психоделиками или без — в общем, это долгий путь. Когда он приносил плоды, адепт чувствовал себя заново рожденным. Безупречный Путь Воина, о котором поведал Хуан Ма-тус, — из серии тех же практик. Его исключительность — только в постановке истинных целей. Толтеки в своем поиске нашли именно то направление.
Кроме того, толтекам помогло использование своих психоэнергетических знаний. Они понимали, что всякая эмоция немного смещает точку сборки (т. е. для каждой эмоции есть своя позиция). Знали, что те же эмоции (и в первую очередь, страх) открывают “просвет”. Помимо этого, они зна-ли массу всего, так как веками занимались видением своих и чужих коконов. Более того, дон-хуановские маги четко представляли себе, как функционирует восприятие и опи-сание мира. Этим восприятием созданное. Опираясь на знание об устройстве тоналя, толтеки по-стигли сущность механизма магического делания, его детали, тонкости и хитрости. Они могли полноценно использовать свои технологии для эффективного применения техник, основанных на обратной связи. Даже движения физического тела (те самые “пассы”), если верить Кастанеде, были построены, чтобы сфокусировать их на достижении особых состояний осознания — в частности, обеспечивающих реимпринтирование. (О психоэнергетическом аспекте вы еще прочитаете.) Совокупность перечисленных здесь преимуществ сотворила из древней индейской магии чудо “новейших (древнейших) технологий”. Наша задача — восстановить хоть часть из утраченного мастерства, поскольку книги Кастанеды, давшие ни с чем не сравнимый толчок исследователям Трансформации, дали нам выразительный, но беглый взгляд на незнакомое миру учение.