XXXVI Мудрый царь
Геликаон видел, как ненавистный ему микенец вышел РёР·-Р·Р° стены щитов. Его СЂСѓРєР° крепче схватилась Р·Р° рукоятку меча, РѕРЅ постарался обуздать СЃРІРѕСЋ ярость. Ртот человек мучил Зидантоса, СѓР±РёР» СЋРЅРѕРіРѕ Диомеда, Р° теперь расправился СЃ РђСЂРіСѓСЂРёРѕСЃРѕРј. Душа Геликаона требовала, чтобы РѕРЅ вышел вперед Рё СЃСЂСѓР±РёР» его голову СЃ плеч. Однако Коланос РїСЂРѕСЃРёР» Рѕ перемирии, Рё ему разрешили говорить. Законы чести требовали, чтобы ему позволили говорить. «Я СѓР±СЊСЋ тебя потом», – решил Геликаон. Коланос подошел Рє царю Рё поклонился.
– Твои люди хорошо сражались, царь Приам, – сказал он.
– У меня нет времени на праздную болтовню, – ответил царь. – Говори, а затем возвращайся к своим людям и приготовься умереть.
– Я буду говорить. Мудрый человек знает, как изменчива удача, – заметил Коланос, понизив голос. – Мы не сможем одержать победу. Но с другой стороны, мы сможем убить еще сотню ваших людей. Я могу предотвратить это. К тому же, я могу предложить свои услуги Трое, царь Приам.
Приам стоял молча, наблюдая за микенцами.
– Как ты сможешь убедить своих людей прекратить сражаться? – спросил он, наконец. – Они знают, что проиграли.
– РЇ РјРѕРіСѓ сказать РёРј, что РІС‹ согласились РёС… отпустить, если РѕРЅРё сложат СЃРІРѕРµ РѕСЂСѓР¶РёРµ. Разоружив РёС…, РІС‹ сможете убить микенцев СЃ наименьшими для себя потерями.
– Благородный поступок, – усмехнулся Приам.
– Они – как вы говорите – все равно проиграли. По крайней мере, больше не погибнет ни один троянец.
– А ты будешь жить.
– Конечно. Я могу быть вам очень полезен. Я знаю все о планах Агамемнона насчет восточных земель, где он собирается ударить, и каких царей переманил на свою сторону. Я знаю имена всех союзников царевича Агатона в Трое, кого он собирался назначить советником, а кого приблизить.
– Ценная информация, – заметил Приам.
– Вы даете мне слово, что я останусь в живых?
– У тебя есть мое слово, что ни один троянец не поднимет на тебя меча.
– Как насчет дарданцев? – спросил Коланос, бросив взгляд на Геликаона.
– Никто из тех, кто сражался за меня, не причинит тебе вреда, – пообещал Приам.
– Нет! – воскликнул Геликаон. – РЇ РЅРµ стану выполнять это обещание. Рто человек – змея, Рё заслуживает смерти.
– Р’ моем дворце ты будешь подчиняться РјРЅРµ, Рней, – отрезал Приам. – РўРІРѕСЏ вражда СЃ Коланосом может подождать. РЇ РЅРµ Р±СѓРґСѓ жертвовать еще сотней храбрых РІРѕРёРЅРѕРІ ради твоей мести. РњРѕРіСѓ СЏ РЅР° тебя рассчитывать или придется тебя связать?
Геликаон посмотрел РІ светлые глаза Коланоса Рё увидел, что тот усмехается. Ртого РѕРЅ РЅРµ СЃРјРѕРі снести Рё вытащил меч. Приам встал между РЅРёРјРё. Двое орлов схватили Геликаона Р·Р° СЂСѓРєРё. Царь подошел ближе.
– РўС‹ хорошо Р·Р° меня сражался, Рней, Рё СЏ тебе благодарен. РќРµ позволяй своему гневу РІСЃРµ испортить. Оглядись.
Там стоят молодые воины, которые в следующие несколько мгновений могут погибнуть или стать калеками. У них есть семья, жены, любимые или дети. Они не должны умирать, чтобы удовлетворить твою месть. Геликаон успокоился.
– Сегодня РІ твоем дворце СЏ РЅРµ СѓР±СЊСЋ его. Рто РІСЃРµ, что СЏ РјРѕРіСѓ обещать.
– Ртого достаточно, – сказал Приам. – Освободите его.
Геликаон вложил в ножны свой меч. Повернувшись к ми-кенцу, Приам сказал:
– Очень хорошо, Коланос. Пусть твои люди сложат оружие.
Коланос поклонился Рё вернулся Рє СЃРІРѕРёРј товарищам. РљРѕРіРґР° РѕРЅ сообщил РёРј, что РѕРЅРё должны сложить СЃРІРѕРµ РѕСЂСѓР¶РёРµ, РјРё-кенцы были недовольны. Геликаон увидел молодого РІРѕРёРЅР° СЃ раной РЅР° лице, который убеждал товарищей отказаться подчиняться приказу. Коланос СЃРїРѕРєРѕР№РЅРѕ уверил РёС…, что РѕСЂСѓР¶РёРµ РёРј вернут РЅР° берегу перед отплытием. Геликаон заметил, что РјРЅРѕРіРёРј воинам РЅРµ нравился такой РїРѕРІРѕСЂРѕС‚ событий. РќР° РёС… лицах застыла нерешительность. Рто были бойцы, которым РЅРµ легко было расстаться СЃ оружием. РќРѕ полководец хвалил РёС… Р·Р° храбрость Рё предлагал Р¶РёР·РЅСЊ. Рто было слишком хорошим предложением, чтобы отказаться.
РўСЂРѕСЏРЅСЃРєРёРµ РІРѕРёРЅС‹ ходили между микенцами, собирая щиты, РєРѕРїСЊСЏ, мечи Рё шлемы. Наконец, были сняты даже доспехи, РІСЃРµ РѕСЂСѓР¶РёРµ сложили РІ большую кучу РІ центре РјРµ-гарона. РЎРЅСЏРІ доспехи, микенцы выглядели теперь менее устрашающе – это были просто молодые мужчины, которые готовились встретить СЃРІРѕСЋ СЃСѓРґСЊР±Сѓ. Коланос вернулся Рё встал СЂСЏРґРѕРј СЃ Приамом. Царь закричал, приказав троянцам, окружающим микенцев, поднять РѕСЂСѓР¶РёРµ. РўРѕРіРґР° микенцев озарило. РС… обманули, троянцы СѓР±СЊСЋС‚ РёС… безоружными. РўРѕРіРґР° вперед вышел Приам.
– Микенцы, – холодно сказал он. – Я – Приам, царь Трои, и я ненавижу вас так сильно, что вы не можете себе представить. Моя дочь Лаодика лежит мертвая в покоях царицы. Множество моих друзей и верных советников отправились сегодня темной дорогой. Теперь ваш полководец обрек вас на смерть – беззащитных, как овец. Чтобы получить свободу, он предал вас всех. – Приам повернулся к Коланосу. – Ты хочешь сказать что-нибудь своим людям на прощание?
Коланос покачал головой. Приам посмотрел на мрачные, дерзкие лица микенцев.
– Теперь поймите меня. Я с радостью посмотрю, как вам пережут горло, и вся ваша кровь вытечет наружу. Мне доставит счастье услышать ваши крики, но я собираюсь отпустить вас на корабль. Я верну вам оружие, и вы будете жить.
Геликаон увидел недоумение на их лицах.
– … РґР°, РІС‹ правильно меня поняли, – продолжил Приам, его голос дрожал РѕС‚ злости. – РЇ РѕР±СЉСЏСЃРЅСЋ вам, почему РІС‹ останетесь РІ живых. Сегодня умер герой. РљРѕРіРґР° РѕРЅ был РїСЂРё смерти, СЏ СЃРїСЂРѕСЃРёР» его, что СЏ РјРѕРіСѓ сделать для него или его семьи. РћРЅ ответил, что Сѓ него нет семьи, РЅРѕ, если Р±С‹ Сѓ него были силы, РѕРЅ спустился Р±С‹ РІ мегарон Рё спас Р±С‹ вас. Потому что РІС‹ были его товарищами. Да, РІС‹ знаете, Рѕ РєРѕРј СЏ РіРѕРІРѕСЂСЋ. РђСЂРіСѓСЂРёРѕСЃ хотел, чтобы РІС‹ жили. РќРѕ РЅРµ путайтесь, СЏ хочу вашей смерти. Царь РўСЂРѕРё хочет вашей смерти. РќРѕ это Ночь РђСЂРіСѓСЂРёРѕСЃР°. Ртой ночью РѕРЅ важнее царя. Поэтому РІС‹ будете жить.
Воцарилось молчание, Приам повернулся и указал на Ко-ланоса.
– Связать его! – приказал он.
Воины прыгнули на микенского полководца, скрутив ему руки.
– Ты мне обещал! – закричал Коланос.
– Да, обещал, и сдержу свое слово. Ни один троянец не тронет тебя пальцем. Ты предал этих храбрых людей и хотел предать своего царя. Да, Коланос, мне бы очень хотелось узнать планы Агамемнона. Но как я сказал, это Ночь Аргуриоса. Я думаю, ему понравится, если ты вернешься вместе со своими людьми. Возможно, они сохранят тебе жизнь до встречи с твоим царем. Может, нет. – Приам вышел из троянских ря-
дов, пока не оказался прямо перед микенцами. – Кто теперь главный? – спросил он.
– Я, – сказал темноволосый юноша с пронзительными серыми глазами. На его лице была резаная рана, она была зашита, но все еще кровоточила. – Меня зовут Каллиадес.
– Я пошлю за лекарями, чтобы он позаботились о ваших людях. Они встретят вас на берегу. Мои воины проводят вас туда и отнесут раненых.
– Мы можем сами нести своих раненых, царь Приам.
– Хорошо. Ваше оружие вернут вам на кораблях. Мы похороним ваших товарищей, воздав им почести.
– РђСЂРіСѓСЂРёРѕСЃ был РјРѕРёРј товарищем, – сказал Каллиадес. – Рто РѕРЅ поранил РјРЅРµ лицо, Рё СЏ Р±СѓРґСѓ дорожить этим шрамом.
– А Коланос?
– Вы хотите, чтобы мы доставили его к царю Агамемнону?
– Нет. Я бы хотел стоять на своей башне, когда отчалят ваши корабли, и слышать, как его крики эхом разносятся по Зеленому море. Мне бы хотелось думать, что он будет долго и ужасно страдать, что его ждет неизбежная смерть.
– Я клянусь вам в этом, царь Приам.
Приам отвернулся и пошел туда, где стоял Геликаон.
– Теперь твоя жажда мести удовлетворена, Рней?
Геликаон посмотрел на Коланоса. Тот был испуган.
– Да. Рто был великий поступок. РђСЂРіСѓСЂРёРѕСЃ Р±С‹ гордился РёРј.
В окружении троянских воинов микенцы начали выходить из мегарона. Геликаон подошел к Гектору. Золотоволосый воин широко улыбнулся, развел руки и заключил Счастливчика в сильные объятия.
– В этот раз я, в самом деле, думал, что они убили тебя, – сказал Геликаон.
– РўС‹ сомневался, мальчик? РўС‹ думал, что несколько египтян смогли меня прикончить? Ркак СЏ РјРѕРі РЅРµ вернуться РґРѕРјРѕР№, РєРѕРіРґР° Сѓ отца такие планы насчет моей невесты? – Гектор посмотрел вверх РЅР° галерею. – Рто РѕРЅР°? Р’Рѕ РёРјСЏ Р±РѕРіРѕРІ, надеюсь, что это так.
Геликаон посмотрел на Андромаху. Она стояла там в своем разорванном белом хитоне с луком в руках, ее огненные волосы свободно развивались.
– Да, – сказал он с разбитым сердцем, – это Андромаха, – сказал Геликаон, затем повернулся и вышел из дворца.
Он последовал за троянскими воинами, которые вели ми-кенцев на берег к кораблям. Ослабев и телом, и душой, он сел на перевернутую лодку и наблюдал за тем, как лекари леари осматривали раненых. Коланос со связанными руками сидел один на берегу, глядя на море. На востоке начала загораться заря. На берег приехало несколько повозок с доспехами и оружием микенцев.
Теперь Геликаону РІСЃРµ это казалось СЃРЅРѕРј – ужасная, кровопролитная битва РІ мегароне. Р’ предрассветной тишине трудно было поверить, что сегодня ночью погибли люди, Р° СЃСѓРґСЊР±Р° всего царства зависела РѕС‚ этой битвы. РќРѕ, несмотря РЅР° РІСЃСЋ трагедию Рё жестокость битвы, РЅРµ этим были заняты его мысли. Р’СЃРµ, Рѕ чем РѕРЅ РјРѕРі думать, – это Рѕ Гекторе Рё Андромахе. РћРЅ был счастлив, что его РґСЂСѓРі выжил. РќРѕ РІ любое РґСЂСѓРіРѕРµ время РѕРЅ был Р±С‹ РЅР° вершине радости. Р’ нем боролись противоречивые чувства. Возвращение Гектора положило конец счастью, Р·Р° которое РѕРЅ сражался. Счастливчика охватил гнев. «Я РЅРµ позволю этому случиться», – сказал РѕРЅ вслух Рё представил себе, как возвращается РІРѕ дворец Р·Р° Андромахой. РћРЅ РјРѕРі встретиться СЃ Приамом Рё предложить ему что-РЅРёР±СѓРґСЊ Р·Р° СЃРІРѕР±РѕРґСѓ Андромахи. Реальность пронзила дарданца, словно холодный ветер. Приам РЅРµ отпустит ее. Царь представил ее перед троянским обществом. РўР° женщина была залогом РґРѕРіРѕРІРѕСЂР°, заключенного СЃ царем Фив.
«Тогда СЏ ее украду, – решил Геликаон. – РњС‹ переплывем Зеленое РјРѕСЂРµ Рё будем жить далеко РѕС‚ РўСЂРѕРё. Ртим поступком СЏ РѕРїРѕР·РѕСЂСЋ Гектора, вызову беспорядки Рё послужу причиной гибель Дардании, Р±СѓРґСѓ жить, опасаясь наказания Рё смерти. Разве РІ этом Рё состоит любовь? – СЃРїСЂРѕСЃРёР» РѕРЅ себя. – Разве такую Р¶РёР·РЅСЊ заслуживает Андромаха? Стать презираемой изгнанницей, клятвопреступницей, отверженной семьей?В» Геликаон чувствовал себя опустошенным, словно его покинула РІСЃСЏ его сила.
РљРѕРіРґР° небо посветлело, РІРѕР·РґСѓС… наполнился пронзительными криками жизнерадостных Рё голодных чаек, которые камнем падали РІ РІРѕРґСѓ Рё ныряли Р·Р° добычей. РќР° берегу, позади Геликаона, микенцы садились РЅР° СЃРІРѕРё галеры. Раненых поднимали РЅР° палубу, Р° РѕСЂСѓР¶РёРµ тащили РІ рыболовных сетях. Геликаон видел, как связанного РљРѕ-ланоса, РіСЂСѓР±Рѕ толкая, повели Рє кораблю. РћРЅ упал РЅР° колени. Микенский РІРѕРёРЅ ударил его, заставив встать РЅР° РЅРѕРіРё. РЎ наступлением рассвета галеры начали спускать РЅР° РІРѕРґСѓ, последние члены команды карабкались РЅР° Р±РѕСЂС‚. Ге-ликаон наблюдал, как подняли мачты, Рё РјРѕСЂСЏРєРё заработали веслами. РўСЂРѕСЏРЅСЃРєРёРµ РІРѕРёРЅС‹ строем ушли СЃ берега Рё направились вверх РїРѕ высокому холму Рє РіРѕСЂРѕРґСЃРєРёРј воротам.
РљРѕРіРґР° галеры отплыли РЅР° запад, над РІРѕРґРѕР№ СЌС…РѕРј разнесся пронзительный РєСЂРёРє. Рто был РєСЂРёРє боли. Еще РѕРґРёРЅ. Раздавались ужасные вопли, которые становились РІСЃРµ слабее РїРѕ мере того, как галеры удалялись. Геликаон услышал тихие шаги, повернулся Рё увидел, что Рє нему идет Андромаха РІ длинном зеленом плаще. Поднявшись СЃ перевернутой лодки, РѕРЅ развел СЂСѓРєРё, РѕР±РЅСЏР» Рё поцеловал ее РІ лоб.
– Я люблю тебя, Андромаха. Ничто не сможет это изменить.
– Я знаю. Наши жизни никогда нам не принадлежали.
Он взял ее за руку и поцеловал ладонь.
– Я рад, что ты пришла. У меня не было сил, чтобы разыскать тебя во дворце. Я бы совершил какое-нибудь безумство и погубил бы всех нас.
– Не думаю, чтобы ты на такое способен, – тихо сказала она. – Лаодика рассказала мне, что ты любишь Гектора как брата. Ты не смог бы ничего сделать, что опозорило бы его. Я знаю тебя, Геликаон. Рты должен знать меня. Я никогда не опозорила бы мою семью. Мы оба ставим долг превыше всего.
– Такой долг – это проклятие! – воскликнул он со злостью. – Я ничего не хочу так в этом мире, как уплыть с тобой, жить вместе, быть вместе.
Он посмотрел на небо. Солнце окрасило облака в золотой и пурпурный цвет, но на западе небо было ясное и чистое.
– Я должна идти, – сказала Андромаха.
– Останься еще немного, – попросил он, взяв ее за руку.
– Нет, – печально покачала она головой. – С каждой минутой моя решительность тает. – Девушка забрала свою руку. – Пусть боги даруют тебе великое счастье, любимый.
– РЇ счастлив, что РѕРЅРё подарили РјРЅРµ нашу встречу. Рто больше, чем СЏ заслуживал.
– Ты приедешь на мою свадьбу весной?
– Ты бы хотела этого?
По ее щекам потекли слезы, он увидел, как она старается держать себя в руках.
– Я всегда буду желать, чтобы ты был рядом, Геликаон.
– Тогда я буду там.
Андромаха повернулась и посмотрела на море.
– Лаодика и Аргуриос умерли, держась за руки. Ты думаешь, они сейчас вместе? Навсегда?
– Я надеюсь на это всем своим сердцем.
Закутавшись в плащ, она посмотрела ему в глаза.
– РўРѕРіРґР° прощай, царь Рней, – сказала РѕРЅР° Рё пошла прочь.
– Прощай, богиня, – прошептал Геликаон. Она услышала его слова и остановилась. А затем продолжила свой путь, не обернувшись. Он стоял и смотрел ей вслед, пока девушка не скрылась в высоких воротах. Андромаха не оглянулась.