IХ Пророчество Андромахи
Одиссей посмотрел вслед Геликаону, идущему к «Ксан-тосу». Великан Зидантос шел рядом с ним, осторожно озираясь по сторонам на случай появления микенских убийц. Геликаон ухватился за канат и поднялся на корабль. «Сегодня ночью погибнут еще люди», – пронеслось в голове у Одиссея.
Его пугала сама мысль о том, что Геликаона могут убить. Он полюбил его еще подростка за те два года, которые тот провел на «Пенелопе». Первые несколько недель были очень сложными. Одиссей не придерживался моральных царевичипов, которые мешали ему совершить убийство ради денег. В свое время он тоже был пиратом и грабителем, но мысль о смерти юного царевича ужаснула его. Вместо этого он с отеческой любовью заботился о мальчике, радовался его вновь обретенному чувству свободы и гордился тем, что Геликаон со временем победил все свои страхи. День за днем мальчик преодолевал неуверенность в себе: он с побледневшим от страха лицом взбирался на мачту во время сильного шторма, когда нужно было убрать парус. Геликаон встречал с мечом в руках приближающийся пиратский корабль, храбро сражался с бандитами, взявшими на абордаж их судно, хотя больше всего на свете ему хотелось убежать и спрятаться в каком-нибудь безопасном месте. Но сердца моряков «Пенелопы» он завоевал благодаря гребле. Кожа на руках Геликаона была нежной, и, когда он налегал на весла, его ладони начинали кровоточить. Мальчик никогда не жаловался, просто перевязывал раны и продолжал грести дальше. Одиссей убедил себя, что отец мальчика забудет о своем желании убить сына, как только увидит, каким юношей он стал.
Так продолжалось РґРѕ того РґРЅСЏ, как убийца Карпофорус поднялся РЅР° Р±РѕСЂС‚ «Пенелопы». РњРЅРѕРіРёРµ убийцы искали подходящего момента, чтобы покончить СЃ молодым царевичем. Одиссей СЃРЅРѕРІР° посмотрел РЅР° РґРѕСЂРѕРіСѓ, ведущую Рє высокой скале. Может, ему следовало предупредить Геликаона? Рли надо было рассказать, что Агамемнон назначил цену Р·Р° его голову? Ответов РЅР° эти РІРѕРїСЂРѕСЃС‹ РѕРЅ РЅРµ знал. РЈ Одиссея РЅРµ было врагов, что было большой редкостью РІ те суровые Рё жестокие времена. Царь Ртаки РЅРёРєРѕРіРґР° открыто РЅРµ принимал чью-то сторону, сохраняя нейтралитет, Рё поэтому его СЃ радостью принимали РІ любом порту. РќРѕ это РЅРµ всегда было легко. РљРѕРіРґР° Рлектрион рассказал ему, что охотится Р·Р° Счастливчиком, Одиссею очень захотелось предупредить своего РґСЂСѓРіР° РѕР± опасности, РЅРѕ РѕРЅ этого РЅРµ сделал. Рљ счастью, РІСЃРµ закончилось хорошо. Рлектрион умер, РЅРµ большая потеря для РјРёСЂР°, Р° Одиссей выиграл превосходный голубой плащ РЅР° играх, устроенных РІ честь его РїРѕС…РѕСЂРѕРЅ, победив Мерионеса РІ стрельбе РёР· лука. Агамемнон назначил награду Р·Р° голову Счастливчика, РІ РґРІР° раза превышающую вес человека, которому удастся покончить СЃ Геликаоном. РњРЅРѕРіРёРµ цари продали Р±С‹ его Р¶РёР·РЅСЊ Рё Р·Р° меньшую цену.
Р’СЃРєРѕСЂРµ Одиссей увидел, что Геликаон спускается СЃ РѕРіСЂРѕРјРЅРѕРіРѕ корабля. РќР° нем была голубая туника РґРѕ колена, РЅР° РїРѕСЏСЃРµ висел короткий меч. Зидантос нес РІ руках большой топор. Царь Ртаки улыбнулся. «О, РѕРЅ понял», – РІР·РґРѕС…РЅСѓР» Одиссей СЃ облегчением. Геликаон Рё Зидантос подошли Рє костру «Ксантоса», РіРґРµ сидели РђСЂРіСѓСЂРёРѕСЃ Рё Глаукос. Два РјРё-кенца встали Рё последовали Р·Р° Счастливчиком. Р’РѕРёРЅС‹ были хорошо вооружены, РІ ножнах Сѓ РЅРёС… были мечи. Внимание Одиссея отвлек юноша СЃ длинными золотистыми волосами. Миловидная женщина держала его Р·Р° СЂСѓРєСѓ Рё улыбалась. Внезапно РѕРЅ РѕР±РЅСЏР» ее Р·Р° талию Рё притянул Рє себе. РћРЅР° засмеялась Рё наклонила голову РЅР° Р±РѕРє, принимая его поцелуй. Царь Ртаки улыбнулся.
Ребенком Одиссей мечтал быть красивым Рё грациозным, как этот парень, чтобы мужчины завидовали ему, Р° женщины смотрели СЃ вожделением. Вместо этого РѕРЅ вырос плотным Рё коренастым, слишком волосатым. Рыжие волосы росли клоками даже РЅР° плечах. Нет, Р±РѕРіРё СЃ понятной только РёРј мудростью решили сделать Одиссея безобразным. Должно быть, Сѓ РЅРёС… были грандиозные планы, потому что РѕРЅРё воплотили СЃРІРѕСЋ идею гениально. РСѓРєРё царя Ртаки были слишком длинными, запястья угловатыми, Р° РЅРѕРіРё кривыми, как Сѓ фессалийского наездника. Даже Р·СѓР±С‹ были неровными. РПенелопа однажды, смеясь, сказала ему, что РѕРґРЅРѕ его СѓС…Рѕ больше РґСЂСѓРіРѕРіРѕ. Подарив ему такое непропорциональное телосложение, РїРѕ крайней мере, РѕРґРёРЅ РёР· Р±РѕРіРѕРІ сжалился над РЅРёРј. Потому что РѕРЅ наделил его даром красноречия. Одиссей РјРѕРі сочинить историю невероятной сложности Рё рассказать ее слушателям так Р¶Рµ хорошо – если РЅРµ лучше – как предсказать перемены РІ делах торговли. РљСѓРґР° Р±С‹ РѕРЅ РЅРё приезжал, РІРѕРєСЂСѓРі его корабля собиралась толпа Рё ждала того момента, РєРѕРіРґР° царь Ртаки начнет СЃРІРѕРµ представление. РРЅРѕРіРґР° Одиссей РіРѕРІРѕСЂРёР» РёРј, что устал или что РѕРЅРё знают РІСЃРµ его сказки.
Р’ этих историях была определенная магия. Одиссей боялся этого, РЅРѕ волшебство, заключенное РІ его рассказах, действовало непонятным для него образом. Рти истории были чистой выдумкой, РЅРѕ РѕРЅРё могли воплотиться РІ Р¶РёР·РЅСЊ. После того как Одиссей рассказал, что Биас Р±СЂРѕСЃРёР» РєРѕРїСЊРµ Рё попал РІ крыло демона, преследовавшего РёС… корабль, его помощник С…РѕРґРёР», раздувшись РѕС‚ важности, как павлин. Биас стал проводить РІСЃРµ СЃРІРѕРµ СЃРІРѕР±РѕРґРЅРѕРµ время, практикуясь РІ метании РєРѕРїСЊСЏ. РћРЅ достиг такого мастерства, что выиграл рабыню РІ играх, устроенных РІ честь РїРѕС…РѕСЂРѕРЅ Рлектриона.
Прошлым летом, РєРѕРіРґР° РЅР° «Пенелопу» напали пираты, его люди сражались как герои, желая воплотить РІ Р¶РёР·РЅСЊ истории, рассказанные Рѕ РЅРёС… Одиссеем. РћРЅРё одержали победу, собрались РІРѕРєСЂСѓРі капитана Рё стали хвастаться, беспокоясь, что РѕРЅ забудет включить РёС… последнее приключение РІ СЃРІРѕРё рассказы. РќРѕ волшебство, которое Одиссей называл «золотой ложью», лучше всего работало СЃ Геликаоном. Счастливчик присоединился Рє команде Пенелопы СЂРѕР±РєРёРј юношей. РњРѕСЂСЏРєРё встретили его как молодого героя, который прыгнул СЃРѕ скалы, чтобы спасти РёС… капитана. РћРЅРё любили юношу Рё ждали РѕС‚ него больших поступков. РћРЅ Р¶Рµ РІ СЃРІРѕСЋ очередь совершал РїРѕРґРІРёРіРё, чтобы оправдать РёС… ожидания. Вымысел СЃРѕ временем стал правдой. Придуманный герой оказался настоящим. Счастливчик, талисман корабля, превратился РІ Геликаона – искателя приключений. Рспуганный мальчик вырос РІ бесстрашного мужчину.
Одиссей лег на песок, глядя на звезды. Подарки, которые он получал за свои истории, приносили большую прибыль, чем торговля в Зеленом море. В прошлом году в Львином зале дворца Агамемнона он поведал о таинственном острове, которым правила царица-волшебница, превращающая мужчин в свиней. Он рассказывал историю весь вечер, и ни один из слушателей не покинул зал. Затем Агамемнон подарил ему две золотые чаши, украшенные изумрудами и рубинами. Той же ночью Агамемнон приговорил к смерти пьяного микенца знатного рода, который осмелился возражать ему. «Любопытно, – подумал тогда Одиссей, – что человеку, который весь вечер говорил одну ложь, заплатили золотом и драгоценными камнями, а другой, который говорил правду, получил кинжал между глаз».
После представления ему всегда было трудно уснуть, несмотря РЅР° слабость, которая наваливалась РЅР° него, как медведь. Одиссей перевернулся РЅР° Р±РѕРє Рё сел. Р’ конце концов, царь Ртаки подошел Рє РІРѕРґРµ Рё, присев РЅР° корточки, стал рисовать женское лицо РЅР° РјРѕРєСЂРѕРј песке. Как всегда РѕРЅ пытался передать красоту своей жены Пенелопы, Рё, как обычно, Сѓ него ничего РЅРµ получилось. Рукояткой кинжала Одиссей попытался нарисовать длинный РїСЂСЏРјРѕР№ РЅРѕСЃ Рё пухлые РіСѓР±С‹, затем кончиком лезвия изобразить волосы. Внезапно длинный черный червь прополз РїРѕ его СЂРёСЃСѓРЅРєСѓ. Одиссей отскочил назад. Червь прополз РїРѕ лицу, нарисованному РЅР° песке, затем зарылся еще глубже. Царь Ртаки засмеялся над СЃРѕР±РѕР№ Р·Р° то, что испугался безобидного РјРѕСЂСЃРєРѕРіРѕ червя.
Затем РІ его голове начала складывать история. Женщина СЃРѕ змеями вместо волос, которая живет РЅР° таинственном острове, окутанном туманом. «Пенелопа» причалит Рє острову РІ поисках свежей РІРѕРґС‹. РћРґРёРЅ РёР· членов команды потеряется. Другие отправятся его искать. РћРЅРё найдут только его кости… «Нет! РЇ РіРѕРІРѕСЂРёР» это слишком часто, – подумал Одиссей. РћРЅРё найдут… РњРѕСЂСЏРє превратился РІ статую. РћРЅ посмотрел РІ лицо змееволосой женщины, Рё его тело превратилось РІ камень». Одиссей улыбнулся. Царь Ртаки взглянул РЅР° крутую РіРѕСЂРЅСѓСЋ тропу Рё прошептал: «Удачи, мальчик!В»
РљРѕРіРґР° начался Р±РѕР№, Андромаха быстро отвернулась Рё пошла РјРёРјРѕ оставленных без присмотра РїРѕРІРѕР·РѕРє. Обернувшись РѕРґРёРЅ раз украдкой, РѕРЅР° увидела, что РѕРґРёРЅ РёР· сражающихся мужчин РїРѕРіРёР±, Р° РґСЂСѓРіРѕР№ стоит над РЅРёРј СЃ кровавым кинжалом РІ руках. Рто произвело РЅР° нее впечатление, хотя Рё РЅРµ ткакое сильное, как если Р±С‹ РѕРЅР° РЅРµ видела мертвых раньше. РЈ ее отца была привычка убивать преступников собственноручно, притащив РёС… РЅР° царский РґРІРѕСЂ Рё поставив перед СЃРѕР±РѕР№ РЅР° колени. РПЕЙ использовал различное РѕСЂСѓР¶РёРµ. Отец хвастался, что может снести человеку голову РѕРґРЅРёРј ударом. РќРѕ РѕРЅ РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ делал этого РІ присутствии Андромахи. Обычно ему требовались РґРІР° лука. Ребенком РѕРЅР° удивлялась, почему жертвы РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ сопротивлялись, РєРѕРіРґР° РёС… вытаскивали вперед. Некоторые умоляли, РґСЂСѓРіРёРµ плакали, РЅРѕ девушка РЅРµ могла вспомнить РЅРёРєРѕРіРѕ, кто попытался Р±С‹ сбежать.
По крайней мере, сегодня она стала свидетелем боя. Один человек попытался совершить убийство и умер. Андромаху охватила дрожь. Мужчина с длинными черными волосами сначала показался ей поэтом или певцом, но никак не воином. Девушка представила себе его глаза. Они были ярко-голубого цвета, очень красивые. Пока он не показал, что может быть таким же диким, как микенские пираты. Незнакомец не попытался обезвредить противника, просто лишил его жизни. Но эти глаза… «Подумай о чем-то другом, глупая девчонка» – мысленно сказала она себе.
Андромаха бродила между повозками. Грязная собака зарычала на нее. Девушка щелкнула пальцами, и та отбежала на несколько шагов и обернулась, злобно оскалившись. Андромаха свернула направо и спустилась по камням к морю. Сняв сандалии, девушка опустила ноги в воду и посмотрела на темное море. Ей стало одиноко, захотелось забраться на корабль и попросить капитана: «Отвези меня на Теру. Забери домой». Если бы она сбежала от другого человека, а не от Гектора, ее встретили бы в храме с распростертыми объятиями. Жрицы аплодировали бы ее смелости и шутили над глупостью мужчин. Но Гектор был сыном Гекубы, царицы Трои, самой влиятельной благодетельницы Храма Минотавра. Не существует таких обстоятельств, при которых община решилась бы обидеть ее. Нет, они не обрадуются, увидев Андромаху, а посадят ее на следующий корабль до восточного материка, может даже под стражей. Тогда она подумала о Каллиопе, вспомнив не сцену их прощания, а пир в честь Деметры прошлой осенью. Она танцевала под звездами, ее обнаженное тело сверкало в пламени огня. Высокая, сильная и бесстрашная. Каллиопа не позволила бы отправить Андромаху к нелюбимому мужу.
Рто было еще РѕРґРЅРѕР№ причиной, почему Андромаха РЅРµ могла вернуться назад. Каллиопе нравилось там больше остальных женщин Теры. РџСЂРё всем ее презрении Рє мужчинам остров был единственным местом РІ РјРёСЂРµ, РіРґРµ РѕРЅР° могла Р±С‹ жить СЃРїРѕРєРѕР№РЅРѕ, РіРґРµ РјРѕРі Р±С‹ звенеть ее смех, Р° душа СЃРІРѕР±РѕРґРЅРѕ парить. Возвращение Андромахи, беспорядки, вызванные этим, могли привести Рє изгнанию Каллиопы СЃ Теры.
Холодный ветер подул со стороны моря, и Андромаха закуталась в плащ. Время шло. Девушка знала, что должна вернуться во дворец Кайгона, но ей не хотелось рассто-ваться со свободой, которую она чувствовала в этой бухте.
– Ты не здешняя, – внезапно произнес мужской голос.
Она оглянулась, собираясь резко ответить незнакомцу. Но девушка увидела, что это был рассказчик историй. В лунном свете его некрасивая внешность казалась почти мистической. Андромаха с легкостью могла бы представить, что у него из головы растут рога Дионисия.
– Откуда же я? – спросила девушка.
– Конечно, из одной из моих историй. Мой друг был прав. Ты похожа на богиню. Ты не богиня, да? – Он сел на ближайший камень. Светила полная луна, и Андромаха увидела его лицо: несмотря на свою непривлекательность, оно было полно мальчишеского очарования. – Я Одиссей, – представился незнакомец. – Ты не ответила на мой вопрос.
– Да, СЏ – Р±РѕРіРёРЅСЏ, – подтвердила РѕРЅР°. – Разрешаю тебе предположить, какая именно.
– Охотница Артемида.
– Не Афродита? Как печально.
– Я не очень хорошо знаю, как богини выглядят на самом деле, – заметил он, – но думаю, что у богини любви грудь пышнее. А ее глаза хитрые и манящие. Нет, я думаю, тебе больше подходит Артемида. Скажи мне, что ты умеешь стрелять из лука.
Андромаха засмеялась.
– Я умею стрелять из лука.
– РЇ знал это! РР· С…СЂСѓРїРєРѕРіРѕ египетского лука или настоящего фригийского РёР· СЂРѕРіР°, дерева Рё РєРѕР¶Рё?
Андромаха улыбнулась.
– На Тере у нас были и те, и другие, и да – я предпочитала фригийские.
– У меня есть лук, который никто еще не смог натянуть, – сообщил он ей. – Мне смешно, когда сильные мужчины краснеют от натуги, пытаясь сделать это. Сильное оружие. Я однажды выпустил стрелу в луну. Она была прикреплена к канату, и я с ее помощью оттащил корабль от берега.
– Рто был очень длинный канат, – усмехнулась Андромаха.
Одиссей засмеялся.
– Ты мне нравишься, девушка. Откуда ты на самом деле и что здесь делаешь, гуляя среди моряков и шлюх?
– Откуда ты знаешь, что я не шлюха?
– Если бы ты была шлюхой, то вряд ли была бы здесь, потому что на этом берегу нет мужчин, которые могли бы позволить себе купить тебя. Ну, может быть, только Гели-каон. Так, кто ты?
– Как ты бы описал шлюху? – спросила она.
– О, это игра. Я люблю играть в игры. Очень хорошо… кто такая шлюха? Женщина, которой дан талант делать суровых мужчин мягкими; жрица Афродиты, радость моряков, которые скучают по женам и дому.
– Рто РЅРµ РёРіСЂР°, – резко возразила Андромаха. – Шлюха – это женщина, которая предлагает СЃРІРѕРµ тело нелюбимому мужчине Р·Р° деньги, безделушки Рё подарки. Разве РЅРµ так?
– Предпочитаю мою точку зрения, я склонен к романтике. Но оба описания верны, – согласился Одиссей.
– Тогда я – шлюха, потому что мое тело предлагают мужчине, которого я не люблю, за богатство и безопасность, – сказала девушка.
– О, – воскликнул Одиссей. – Тебе следовало спросить, какова разница между шлюхой и дочерью царя. Я бы ответил: цена. Кто счастливчик?
Андромаха посмотрела на некрасивое лицо Одиссея и решила рассказать ему все. Ей было приятно общество этого человека, и она чувствовала себя с ним легко.
– Гектор из Трои, – призналась она наконец и увидела, как расширились его глаза.
– Могло быть и хуже. Гектор – хороший человек.
– Рто значит, что РѕРЅ пьет РІРёРЅРѕ, РїРѕРєР° РЅРµ упадет РѕС‚ бессилия, рыгает Р·Р° столом Рё рвется РІ Р±РѕР№, чтобы прославить себя. Пусть Р±РѕРіРё хранят нас РѕС‚ хороших мужчин. РўС‹ женат, Одиссей?
– Да. Я – самый счастливый человек в Зеленом море, благодаря моей жене Пенелопе. Рона меня любит. – Он усмехнулся. – Когда бы я это ни говорил, я всякий раз удивляюсь. Я нахожу это непостижимым.
– РўРѕРіРґР° ты, как говоришь, счастливый. РќРѕ СЏ считаю, что только РјРѕСЂСЏРєРё женятся РїРѕ любви. Рто делает РёС… богаче царей.
– Ну, полагаю, это так. Мне следует признаться, что я царь.
– Который целится из лука в луну? – улыбнулась Андромаха.
– РЇ знаю, что РЅРµ РїРѕС…РѕР¶ РЅР° царя, РЅРѕ это правда. РњРѕР№ царство – это остров Ртака, Р° Пенелопа – РјРѕСЏ царица. Рпрежде, чем ты спросишь, этот брак был заключен РЅРµ РїРѕ любви. Его устроил РјРѕР№ отец. РњС‹ познакомились только РЅР° свадьбе.
– Рты, я полагаю, влюбился, как только вы встретились взглядом?
– Нет. Я думал, она меня презирает из-за моей внешности. Не трудно понять почему. Первые несколько месяцев были… можно сказать, очень тяжелыми. Затем я подхватил лихорадку. Чуть не умер. Пенелопа ухаживала за мной. Сказала, что я разговаривал в бреду. Она никогда не рассказывала меня, что я говорил, но после это все изменилось. Мы начали вместе смеяться, затем долго гуляли среди скал. Однажды… – он пожал плечами. – Однажды мы просто поняли, что любим друг друга.
Андромаха по-новому посмотрела на этого некрасивого человека. За его сказочными историями, манерой вести себя скрывалась трогательная честность и очарование.
– Ты видела, как напали на Геликаона? – спросил Одиссей внезапно.
Секунду она не понимала, о чем он спрашивает, но затем вспомнила об убийце с ножом.
– Драку, да. Геликаон – это мужчина с длинными черными волосами?
– Он – близкий друг Гектора. Он мог бы тебе рассказать о нем больше, чем я.
– Почему эти люди хотели его смерти?
Одиссей пожал плечами.
– Слишком приятная ночь, чтобы проводить ее в скучных рассказах о торговцах, пиратах и старых недругах. Спроси меня о чем-нибудь другом.
– Рто Геликаон – тот РґСЂСѓРі, который сказал, что СЏ РїРѕС…РѕР¶Р° РЅР° Р±РѕРіРёРЅСЋ?
– Да. Никогда не видел его таким влюбленным. Познакомившись с тобой, я теперь могу его понять.
Она наклонилась к нему.
– Давай оставим игры, Одиссей. Я знаю, кто я. Высокая простушка, самка для троянского царевича. Мне не нужна фальшивая лесть.
– А я и не пытаюсь тебе льстить. Ты не хорошенькая, это правда. Но я согласен с Геликаоном. Ты прекрасна.
– Он так сказал?
– Да, сказал, что ты – богиня. Я просто добавил немного краски, чтобы оживить рисунок.
Девушка заметила, что Одиссей смотрит на тропу среди скал.
– РЇ тебе наскучила, царь Ртаки?
Он засмеялся и показался смущенным.
– Нет, вовсе нет. Просто… я жду возвращения Геликао-на.
– Думаешь, будет еще одно покушение на его жизнь?
– О, почти наверняка. Одиссей глубоко вздохнул, а затем расслабился. Проследив за его взглядом, Андромаха увидела группу мужчин, несущих тело вниз по тропе.
– РРј РЅРµ удалось, – радостно воскликнул РѕРЅ.
– Рто твой сын… или твой любовник? – спросила девушка.
– РњРѕР№ сын умер, – ответил Одиссей. – РГеликаон РЅРµ РјРѕР№ любовник. Рто РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ было РјРЅРµ РїРѕ РІРєСѓСЃСѓ. РљРѕРіРґР° СЏ был молод, это меня беспокоило. РЇ чувствовал, что упускаю что-то важное, что доставляет удовольствие РјРѕРё РґСЂСѓР·СЊСЏРј. Нет, СЏ считаю Геликаона почти сыном. Рли, может быть, молодой версией человека, каким СЏ хотел Р±С‹ быть сам. Если это имеет смысл.
– Тебе бы хотелось быть красивым?
– Рменно! Как молодой Р±РѕРі!
– А ты бы все равно любил Пенелопу?
РћРЅ РІР·РґРѕС…РЅСѓР».
– Ты – проницательная женщина. Ты назовешь мне свое имя?
– Андромаха из Фив.
– Рћ! РЇ знаю твоего отца, Рэтиона. РќРµ РјРѕРіСѓ сказать, что РѕРЅ РјРЅРµ очень нравится.
Андромаха засмеялась.
– Никто не любит моего отца. Он ценит в жизни только то, что можно продать за серебро.
– Ты еще встретишь много таких людей. Твой новый отец, царь Приам, похож на него. Ты не находишь странным, что у таких людей прекрасные дети? Гектор щедрый и храбрый. Юный Парис мягкий и прилежный. Даже у странной маленькой Кассандры нет подлости в душе. У твоего отца родилась ты, Андромаха, и я вижу в тебе великую душу.
– Возможно, ты путаешь ум с величием души, Одиссей.
– Нет, девушка, я не ошибаюсь относительно людей. У меня есть два дара, которые мне хорошо служат. Я могу сочинять истории и читать в сердцах мужчин и женщин. Ты похожа на мою Пенелопу. Ты, как сама говоришь, умная, добрая, открытая и честная. Ты знаешь, что такое храбрость и чувство долга. Мой отец однажды сказал, что мужчине повезет, если он найдет женщину, ради которой стоит плыть во время бури. Ты – такая женщина. Гектору очень повезло.
– Меня не волнует, повезло ему или нет, – сказала она. – Как насчет меня?
– Давай выясним это, – предложил Одиссей, поднимаясь на ноги.
– Ркак мы это выясним?
– РњС‹ поищем Рклида. Рто лучший предсказатель РІ Ли-РєРёРё. Ну… РєРѕРіРґР° РѕРЅ трезв Рё РЅРµ РІ дурмане. РњРЅРѕРіРёРµ предсказатели РїСЂРёС…РѕРґСЏС‚ РёР· пустыни. РћРЅ прочитает твою СЃСѓРґСЊР±Сѓ.
– Да, и скажет мне, что у меня будет девять детей, я буду богатой, счастливой и проживу долгую жизнь.
– Ты боишься предсказателей, Андромаха из Фив?
– РЇ ничего РЅРµ Р±РѕСЋСЃСЊ, Одиссей СЃ Ртаки.
– Тогда пойдем со мной.
Он протянул руку, и девушка позволила мужчине помочь ей встать. Вместе они прошли мимо повозок, вдоль пляжа, миновали парочки, занятые любовью, пьяных моряков, костры, вокруг которых сидели мужчины и пели песни. Наконец, они остановились у маленькой палатки под самыми скалами. У палатки выстроилась длинная очередь. Одиссей предложил немного подождать и чем-нибудь перекусить. Андромахе не хотелось возвращаться во дворец, и она согласилась. Тогда они направились к повозкам с едой. Одиссей положил громадный кусок мяса и хлеб в деревянную плошку, Андромаха взяла маленький кусочек пирога с фруктами, вымоченными в меде. Вместе они вернулись к морю и сели рядом.
За едой Андромаха рассказала о Тере, Храме Минотавра, но не обмолвилась ни о Каллиопе, ни о других своих друзьях. Вместо этого она объяснила ему ритуалы, которые должны были успокоить спящего бога. Одиссей был таким же хорошим слушателем, как и рассказчиком, задавал ей вопросы, которые говорили о его заинтересованности.
– Я был на Тере однажды, – сказал он, – задолго до того как решили, что только женщины могут усмирить Минотавра.
Странное место. Под землей все громыхает, а из щелей в скалах, шипя, вытекает разъедающая все на своем пути река. Я с радостью вернулся на «Пенелопу». Скажи мне, ты веришь в Минотавра?
– Странный вопрос от человека, который видел так много чудовищ и демонов.
– В этом и заключается мое преимущество, девушка. Я не видел ни одного. Но во время моего путешествия я видел горячие источники и бассейны с лавой. Ни один человек никогда не хвастался, что видел минотавра. Ты когда-либо видел его?
– Никто не видел его, – ответила Андромаха, – но можно услышать, как он дрожит и воет из-под земли, толкается, пытается сбежать. Старшие жрицы клянутся, что много лет назад остров был меньше, свирепое животное поднимает его из моря.
– Так, ты, действительно, веришь в это?
– По правде, я не знаю. Но что-то производит этот шум и заставляет землю дрожать.
– Рчем ты его усмиряешь?
– Песнями, чтобы успокоить его тревожное сердце, вином, молитвами великим богам, чтобы они смирили его гнев. Говорят, что жители Крита в старые времена приносили в жертву девственниц, заставляя их спускаться в глубокие расщелины в скалах, в его логовище. Но это не помогло, потому что Минотавру почти удалось вырваться наружу много лет назад.
– Мой дед рассказывал мне об этом, – сказал Одиссей. – Как солнце скрылось на много дней. Как камни и пепел падали с неба, засыпав большую часть восточных островов. У старых моряков есть легенда, что, когда море поднялось до неба, грохот был такой, словно это гремела целая армия громов. Хотелось бы посмотреть. Великая история. Ты знала, что твоя новая мать провела три года на Тере, и часть ее приданного пошла на постройку Храма Минотавра?
– Да. Там говорят о Гекубе с большим почтением.
– Сильная женщина. Умная, как ты. Красивая, как зимнее утро, и страшная, как буря. Думаю, ты на нее похожа.
– РўС‹ говоришь так, словно немного ее боишься, царь Ртаки, – заметила Андромаха СЃ улыбкой.
Он наклонился и заговорщически ей усмехнулся.
– Она всегда пугала меня. Не знаю почему. Я думаю, что ее боится даже Приам.
Небо начало светлеть. Ночь почти закончилась, и Андромахе с трудом верилось, что она провела несколько часов в компании незнакомца. Она зевнула и потерла свои уставшие глаза.
– Я думаю, ты немного устала ждать, – сказал некрасивый мужчина, поднявшись и вернувшись к поредевшей очереди. Он обратился к людям, стоящим у палатки: «Парни, со мной прекрасная женщина, которой нужно узнать свою судьбу. Кто-нибудь возражает, если мы войдем сейчас?
Андромаха увидела, что мужчины повернулись посмотреть на нее. Затем Одиссей опустил руку в мешок, висящий у него с боку на поясе, вытащил медные монеты и положил в их протянутые ладони. Вскоре из палатки вышел человек. Он не выглядел особенно счастливым. Одиссей поманил Андромаху и вошел первым, приподнимая навес. Андромаха последовала за ним. Внутри палатки на старом одеяле сидел пожилой мужчина. Горели две лампы, воздух был душным и спертым. Девушка села и посмотрела на предсказателя. Его правый глаз был бледно-молочного цвета, похожего на опал, а левый таким темным, что, казалось, у него не было зрачка. Лицо гадателя было странно вытянутым и худым, словно его несколько раз ударили по голове.
– Ркого ты привел мне на этот раз, Одиссей? – спросил он низким и глубоким голосом.
– Молодую женщину, которая хочет знать свою судьбу.
– РЇ устал. – Рклид глубоко РІР·РґРѕС…РЅСѓР». – Приближается рассвет, Сѓ меня нет времени, чтобы считать детей Рё предсказывать скучную СЃСѓРґСЊР±Сѓ девушкам.
– Тогда сделай это для старого друга», – попросил Одиссей, снова открывая свой кошелек и на этот раз доставая блестящую серебряную монету.
– РЈ меня нет друзей, – пробормотал Рклид. Его взгляд остановился РЅР° Андромахе. – РќСѓ, дай РјРЅРµ СЃРІРѕСЋ ладонь, Рё посмотрим, что там, – сказал РѕРЅ.
Андромаха наклонилась, положив СЃРІРѕРё тонкие пальцы РІ его сальную ладонь. Его СЂСѓРєР° была горячей, РѕРЅР° вздрогнула, РєРѕРіРґР° пальцы предсказатели коснулись ее РєРѕР¶Рё. РћРЅ закрыл глаза Рё сидел, молча Рё прерывисто дыша. Затем Рклид подпрыгнул, РёР· его горла вырвался РЅРёР·РєРёР№ стон. Его лицо исказилось, предсказатель вырвал СЃРІРѕСЋ СЂСѓРєСѓ Рё открыл глаза.
– Ну? – спросил Одиссей, когда молчание затянулось.
– РРЅРѕРіРґР° лучше РЅРµ знать будущее, – прошептал Рклид.
– Давай, давай, Рклид! Рто РЅР° тебя РЅРµ РїРѕС…РѕР¶Рµ, – РІ голосе Одиссея прозвучал гнев.
– Очень хорошо. РЈ тебя будет только РѕРґРёРЅ ребенок. Мальчик, – Рклид РІР·РґРѕС…РЅСѓР». – Сам СЏ рассказывать РЅРµ Р±СѓРґСѓ. РќРѕ спрашивайте меня, что хотите.
– Я познаю любовь? – спросила Андромаха скучающим голосом.
– Будет три любви. Одна, как Зеленое море, огромная и бурная, другая, как Дуб, сильная и надежная, третья, как Луна, вечная и яркая.
– Мне нравится бурная, – заметила она с сарказмом. – Кого мне следует искать?
– Человека с одной сандалией.
– А дуб?
Он слабо улыбнулся.
– Он поднимется из грязи, его тело будет облеплено свиными помоями.
– Я буду ждать этого с огромным нетерпением. А Луна?
– Он придет к тебе с кровью и болью.
– Какая чепуха, – огрызнулась девушка. – Забери назад свое серебро, Одиссей.
– РЇ РіРѕРІРѕСЂСЋ только правду, жрица Теры, – сказал Рклид. – РЇ был доволен сегодня, РЅРѕ твой РІРёР·РёС‚ означает, что этого больше РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ будет. Через тебя СЏ увидел падение РјРёСЂРѕРІ, смерть героев, СЏ наблюдал, как океан коснулся огненного неба. Теперь оставь меня!
Андромаха вышла навстречу ночи. Коренастая фигура Одиссея последовала за ней.
– Обычно он более занимательный, чем сегодня, – сказал он.
Впереди она увидела одного из часовых Толстого царя, шагающего по песку с деревянной дубинкой на плече, его конусообразный бронзовый шлем сверкал в лунном свете. Внезапно стражник споткнулся, когда одна из тесемок на его сандалии порвалась. Со злостью он отшвырнул ее прочь и пошел дальше.
– Какая жалость, – СЃСѓС…Рѕ заметила Андромаха. – Р’РѕС‚ РѕРЅР°, самая сильная любовь моей Р¶РёР·РЅРё, Рё РјС‹ РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ встретимся. – РћРЅР° театрально вздохнула. – РўС‹ думаешь, РјРЅРµ следует его позвать? – РћРЅР° повернулась Рє Одиссею. – Спасибо тебе Р·Р° компанию, царь Ртаки. РЇ провела прекрасную звездную ночь РІ твоем обществе. РќРѕ теперь СЏ должна вернуться РІРѕ дворец.
– Я буду счастлив проводить тебя туда, – предложил он.
– Нет, не будешь. Оставь свои фантазии для зрителей, Одиссей. Давай заключим договор – ты и я. Всегда говорить правду.
– Рто будет трудно. Правда всегда такая скучная. – РћРЅ усмехнулся Рё развел СЂСѓРєРё. – РќРѕ СЏ РЅРµ РјРѕРіСѓ отказать Р±РѕРіРёРЅРµ, поэтому СЏ согласен.
– Ты хочешь проводить меня во дворец?
– Нет, девушка, я устал как собака и просто хочу завернуться в одеяло у костра.
– Рто честно, РґСЂСѓР·СЊСЏ всегда должны говорить правду. Доброй ночи, слагающий рассказы, – сказав это, РѕРЅР° посмотрела РЅР° далекую крепость Рё направилась Рє РіРѕСЂРЅРѕР№ тропе СЃ тяжелым сердцем.
X Человек с одной сандалией
Медленно поднимаясь РїРѕ РіРѕСЂРЅРѕР№ тропе Рє крепости, Ге-ликаон РЅРµ РјРѕРі перестать думать Рѕ высокой женщине, которую видел РІРѕ время представления Одиссея. Как РѕРЅР° стояла – грациозная Рё РІ тоже время уверенно надменная; как РѕРЅ встретился взглядом СЃ ее дерзкими глазами. РќР° ее лице, РєРѕРіРґР° РѕРЅР° смотрела РЅР° убийцу, РЅРµ было страха. Глаза девушки сузились, Р° выражение лица оставалось суровым. Сердце Геликаона забилось быстрей, РєРѕРіРґР° РѕРЅ РІСЃРїРѕРјРЅРёР» ее лицо. РСЏРґРѕРј СЃ РЅРёРј молча тащился Зидантос СЃ утыканной РіРІРѕР·РґСЏРјРё РґСѓР±РёРЅРєРѕР№ РЅР° плече. РђСЂРіСѓСЂРёРѕСЃ Рё Глаукос шли немного позади.
Ночная прогулка, несмотря на свет многочисленных факелов, была опасной, потому что в скалистой стене было много расщелин. Слева находился отвесный склон, тропинка была каменистой и в рытвинах. Геликаон посмотрел вниз на бухту, его сердце наполнилось гордостью при виде красивого корпуса «Ксантоса». Отсюда он мог видеть маленькую фигуру Одиссея внизу. Счастливчик видел, как его учитель подошел к краю воды и что-то чертил на песке. Геликаон знал, что он делает. Он часто видел это за два года, проведенные на «Пенелопе». Одиссей рисовал на песке лицо своей жены. Геликаон услышал, как позади него Глаукос выругался, споткнувшись о камень.
Микенские воины удивились приглашению Геликаона встретиться с царем. Они не ожидали от него такой любезности, и Аргуриос чуть даже не поблагодарил его. Геликаон улыбнулся, вспомнив этот момент. «Язык микенца почернеет, – подумал он, – если он скажет что-нибудь приятное». Аргуриос приблизился к Геликаону, искусно вылитые бронзовые диски на его доспехах сверкали в лунном свете.
– Царь твой друг? – спросил он.
– Все благоразумные люди – мои друзья, Аргуриос.
Выражение лица Аргуриоса стало жестким.
– РќРµ дразни меня. Рто РЅРµ очень разумно СЃ твоей стороны.
– Зачем мне тебе дразнить? – удивился Геликаон. – Все благоразумные люди – мои друзья, потому что я не ищу врагов. Я – торговец, а не грабитель.
Аргуриос внимательно посмотрел на него.
– Ты – человек, который заслужил ненависть всего микенского народа. Ты должен понимать, что, когда им сообщат о твоей смерти, они очень обрадуются.
– Я не сомневаюсь в этом, – ответил юноша, затем остановился и повернулся к воину. – В Микенах всегда радуются, когда кто-то страдает или лишается своей собственности. Вы – люди, которые процветают благодаря убийству и несчастьям других.
Аргуриос схватился за рукоятку меча. На секунду Гелика-ону показалось, что он собирается бросить ему вызов. Когда микенский воин заговорил, его голос дрожал от сдерживаемого гнева.
– Закон дороги запрещает мне ответить на это оскорбление. Повтори то же самое на берегу, и я убью тебя. С этими словами Аргуриос отвернулся.
Зидантос подошел к Счастливчику.
– Какую веселую компанию ты выбрал для нас, – заметил он.
– Я не выбирал их, Вол. Одиссей предложил, чтобы мы взяли их с собой.
– Зачем?
– Возможно, потому что где-то впереди на дороге нас ждут микенские убийцы, жаждущие моей крови.
– Рто замечательно, – пробормотал Зидантос. – РњС‹ идем навстречу убийцам, поэтому Одиссей РїСЂРѕСЃРёС‚ нас взять СЃ СЃРѕР±РѕР№ для РЅРёС… подкрепление. Давай вернемся РЅР° берег. Возьмем СЃ СЃРѕР±РѕР№ еще людей.
– Знаешь, Вол, иногда ты ведешь себя, как микенцы. Тебя не интересуют другие народы. Нет, мы не вернемся на берег. Мы пойдем дальше и посмотрим, что будет.
– Здесь не подходящее место для поединка, – заметил Зидантос. – Один неверный шаг – и человек упадет. А путь вниз очень долгий.
Геликаон ничего не ответил. Прибавив шагу, он старался держаться поближе к микенцам. Тропа поворачивала налево. На вершине холма, как хорошо было известно Счастливчику, она расширяется. Там было несколько пещер, где могли спрятаться вооруженные люди.
– Скоро? – прошептал Зидантос.
– Думаю, на вершине. Не нападай на них, Вол. Подожди и посмотри, что произойдет.
Стараясь не отставать от микенских воинов, они поднимались по ступенькам. Аргуриос добрался до вершины и внезапно остановился. Геликаон подошел к нему. Перед ними стояли шесть воинов – все были в кожаных доспехах и с короткими мечами на поясе. Они не нападали, и, казалось, стояли в замешательстве. Один из воинов посмотрел на Аргуриоса.
– Отойди в сторону, брат, потому что у нас дело не к тебе.
– Я бы с радостью это сделал, идиот! – огрызнулся Аргу-риос. – Но ты знаешь закон дороги. Если ты идешь одной дорогой с другими путешественниками, то обязан встретиться с опасностью вместе с ними.
– Рто микенский закон для микенских путешественников, – возразил мужчина.
– Я путешествую в компании Геликаона, – ответил Аргу-риос. – Я презираю его так же, как и ты, но, если ты нападешь на него, я буду обязан по закону сражаться рядом с ним. Ты знаешь меня, на что я способен. Вы все умрете.
– РЈ нас нет выбора, – сказал микенец. – Рто дело чести.
Аргуриос вытащил меч из ножен.
– Тогда умри, человек чести, – воскликнул он.
– РџРѕРґРѕР¶РґРё! – остановил его Геликаон, выходя вперед. – РЇ РЅРµ хочу проливать здесь РєСЂРѕРІСЊ, РЅРѕ если Р±РѕР№ необходим, пусть это будет РѕРґРёРЅ поединок. – РћРЅ указал РЅР° РІРѕРёРЅР°, стоящего перед РђСЂРіСѓСЂРёРѕСЃРѕРј. – РўС‹ Рё СЏ, микенец. Рли ты можешь выбрать любого РёР· СЃРІРѕРёС… товарищей.
– Я буду сражаться с тобой, подлец! – закричал воин.
Геликаон вытащил свой меч. С мечом в руках воин бросился на него. Геликаон отразил удар и толкнул плечом в грудь воина, тем самым оттеснив его назад. Микенец снова ринулся в атаку, размахивая оружием. Счастливчик снова отразил его нападение и нанес ему встречный удар. Его противник был не очень опытен в обращении с мечом и пытался это компенсировать свирепостью. Геликаон ждал подходящего момента, затем блокировал жестокий удар и схватил за руку микенца, в которой тот держал меч. Подставив ему подножку, Счастливчик сбил противника с ног. Воин упал на спину. Меч Геликаона коснулся горла противника.
– Все кончено? – спросил он.
– Да, – ответил воин с ненавистью в глазах. Геликаон отступил и повернулся к другим микенцам.
– Вы слышали его, – сказал Счастливчик, вложив меч в ножны. – Все кончено.
Какое-то движение слева заставило его резко повернуться. Воин, которого он оставил лежать на спине, вскочил на ноги и бросился на него с мечом в руках. У Геликаона не было времени доставать свое оружие. Тогда Аргуриос прыгнул между ними, его меч разрезал горло микенца. Воин упал на спину с гортанным криком, кровь фонтаном брызнула из его открытой вены. Когда тело умирающего забилось в агонии, Геликаон повернулся к оставшимся пяти воинам.
– Возвращайтесь на корабль, – приказал он им. – Здесь вас ждет только смерть, нет никакой надежды на победу.
Воины стояли неподвижно, и Геликаон увидел, что они готовятся к атаке. Тогда заговорил Аргуриос:
– Вложите мечи в ножны! Тяжелый груз ляжет на мое сердце, если мне придется убить еще одного микенца. Рунесите это вероломное создание с собой, – сказал он, показывая на труп.
Геликаон заметил, что убийцы успокоились. Они вложили свои мечи, вышли вперед и, подняв труп, направились вниз по ступенькам. Аргуриос, смирив свой гнев, налетел на Ге-ликаона.
– Ты знал, что они будут здесь? Поэтому ты пригласил меня, троянец?
– Во-первых, Аргуриос, я – дарданец. Ты как посол на восточное побережье Зеленого моря должен понимать, что не все, кто живет в этих землях, троянцы. Здесь есть мэонийцы, ликийцы, карийцы, фракийцы. Рмного других народов. Во-вторых, разве я бы отправился этой дорогой с двумя микенскими воинами, если бы знал, что еще шестеро поджидают меня здесь, чтобы убить?
Аргуриос пристально посмотрел на него.
– Нет, вряд ли, – согласился он. – Микенец взглянул в глаза Геликаона. – Тебе дважды повезло сегодня. Такая удача не продлится долго.
Противоречие состояло в том, что Кайгона, несмотря на его худое телосложение, называли Толстым царем. Сегодня он был одет в простую тунику, ел без аппетита, внимательно наблюдая за своими гостями. Два посла из Египта почти ничего не пробовали и тихо переговаривались. Купец из Мэонии ел за троих так, словно перед этим голодал несколько недель: он жадно забрасывал в свой огромный рот пищу, пачкая свои несколько подбородков мясной подливкой. Ге-ликаон, дарданский царевич, молча сидел рядом с бородатым Зидантосом. Двое микенских воинов, которые пришли вместе с ними, угощались говядиной, игнорируя предложенные деликатесы: мясо в медовом соусе, перченые овечьи глаза, сушеные почки, маринованные в вине. Геликаон тоже ел немного и был погружен в свои мысли.