Главное – чтобы костюмчик сидел!

Усач удивился, но ладонь протянул.

- Вижу нелегко тебе приходится - Сильвия вглядывалась в линии руки. - Болото на пути твоем лежит.

- Это точно. – вздохнул мужик. – Вся моя жизнь – болото.

- А в болоте том ведьма злая. С бородавкой на носу.

- Теща моя! Слушай, а откуда ты все знаешь?

- Не отвлекай, дорогой. А на краю болота – красавица живет. У нее душа открытая, у нее улыбка ясная.

- Соседка моя – усач расплылся в улыбке. – У нее душа и впрямь – открытая, особенно, если шнуровка на корсете разошлась. И душа широкая – во! – ладонями он изобразил нечто вроде двух больших арбузов.

- Так ты беги из болота к той красавице. Беги быстро.. и ручку мне позолоти за гадание.

Усач радостно закивал и достал из кармана серебряную монету.

- Ой, побегу! Спасибо, добрая волшебница! Надоумила ты меня дурака.

Вот, ребята, верите, месяц вокруг дома соседки ходил. Я все хожу-хожу, а она все в окошко машет да моргает. И кто его знает, думаю, кому она моргает?

А вот теперь узнал! Все! Бегу за своим счастьем!

Он пулей вылетел из таверны, а к Сильвии табуном побежали клиенты.

- Эй, добрая волшебница, и мне погадай! Скоро ли мой капрал лопнет от злости?

- Лен мне покупать или коноплю? С коноплей оно, вроде, веселее!

- Да погоди ты со своей коноплей! Скажи, волшебница, что первым на свет появилось – курица или яйцо?

- Да ты сдурел что ли такую чушь спрашивать?!

- А я, может, философ!

- Сядь вон во дворе в бочку и там философствуй! Волшебница, не слушай его дурака! Ответь на вопрос один вопрос: жениться мне или нет?

- Женись! Попадется плохая жена – станешь философом. Как я!

- Опять он здесь! Ребята, я сейчас ему врежу! Волшебница, так как мне быть?

- Женись, дорогой! Попадется хорошая жена – будешь счастливым.

Сильвия вертелась, как волчок, и умудрялась отвечать на все вопросы так складно, что клиенты, радостно кивая, сыпали ей на стол медь и серебро.

Но тут вдруг громкие голоса у двер отвлекли мое внимание от этой занимательной сцены. Двое мужчин, кстати уже обряженных в карнавальные костюмы, с шумом ввалились в таверну и рухнули за ближайший стол.

В тот же миг рядом со столом появились Джонатан и Реджинальд.

- А что, дяденьки - Оборотень хитро подмигнул. – Хорошо бы вина выпить.

- Ну так угости!

Джонатан подбросил в воздух золотой. Как Сильвия успела передать деньги брату, я так и не заметила. Зато быстренько раскусила план наших Волков и весело хихикнула. Хозяин торопливо поставил на стол запотевший глиняный кувшин.

- Ну, за первого министра! Чтоб он был здоров, кровопийца проклятый! Чтоб у него, упыря, все зубы повыпадали, один остался – и тот для боли! – Реджинальд, показавшийся мне вначале сухарем, неожиданно разошелся, произнося цветистые тосты. Видимо сказался богатый опыт дипломатических приемов и званых обедов.

Все с удовольствием выпили.

- А второй тост – за Папу нашего Римского! За жену его! Как нет жены?! Тогда – за детей! Что и детей – тоже нет? Бедняга, ходит он там по Ватикану под мелким дождичком… Вот выпьем, чтоб он не промок. До дна,я сказал! Ты что, Папу моего, то есть тьфу! нашего не уважаешь?!

Мужики в карнавальных костюмах уже медленно сползали под стол.

А бравый посол все не унимался:

- Хозяин, еще вина! Пошли дурака за кувшином, так он, дурак, один и принесет! Третий тост за любовь! Что хихикаете, невежи?! Любовь она – разная бывает Счас я вам лекцию прочту! Значицца так! Бывает любовь мужчины к женщине. Бывает любовь мужчины к… Но об этом мы говорить не будем . А бывает любовь к родному государству и правительству! Вот за это мы и выпьем!

Что значит, не хотим? А за что – хотим?! Ах, за женщин?! Поддерживаю!

За прекрасных дам! За всех, что есть в этом зале! Сейчас за каждую отдельно выпьем!

Готово! Мужики с блаженными улыбками сползли под стол. Оборотни, переглянувшись, ловко подхватили бесчувственные тела и потащили к выходу. Гы! Два костюма у нас уже есть!

О! А вот еще толпа нарядная ввалилась. Надо с ними разобраться!

А я что ж, как дура стою? Как бы мне половчей, как Дик сказал, сымпровизировать? В карты, что ли кого позвать сыграть на раздевание?

Не пойдет! В карты здесь начнут играть только через сто лет. И то – одни лишь аристократы. В кости? Но там не смухлюешь. Идея! Я поймала за шиворот пробегавшего мимо поваренка.

- Эй, мелкий! Принеси-ка мне три ореховых скорлупки и одну горошину.

Об этой хитрой игре я узнала на уроках истории. А потом потренировалась на однокурсниках и была очень довольга результатом. Во всяком случае, один проигравший рефераты за меня целый месяц писал.

Когда орудия нечестного труда были у меня в руках, я вскочила на лавку и завопила в полный голос:

- Благородные господа, пожалуйте сюда! Новое развлечение для средневекового населения! Кручу, верчу, запутать хочу! Колдуй, баба, колдуй, дед, трое сбоку – ваших нет! За пальцами следите, горошину найдите! За хорошее зрение – сто монет премия!

На «интерес» играем, с себя портки снимаем!

Толпа заинтересованных посетителей собралсь возле моего стола.

И – понеслось! Скорлупки вертелись, горошина то исчезала, то появлялась. На стол летели шапки, камзолы и разноцветные штаны. А распаленные азартом гуляки, лишенные некоторых деталей одежды, снова и снова рвались в игру.

- Неет, я должен узнать, в чем тут секрет! Я – профессор логики и маразматики, тьфу! совсем меня с ума свели, конечно, математики! Я штудировал труды Пифагора и Аристотеля! И у меня один вопрос! Куда девается в пространстве эта проклятая горошина?!!!

- Паренек, дай отыграться, а? Старуха моя ни за что не поверит, что я штаны в таверне проиграл. Подумает, что у соседки забыл. А я уж и забыл, для чего соседки нужны… И как я домой с голой… в общем, с душой нараспашку пойду?

- Да забирай свои штаны, дедушка. На кой они мне?

Я давала отыгрываться пострадавшим, одновременно придерживая те вещи, которые могли пригодиться для приближающегося карнавала.

И тут случилось новое замечательное событие, которое окончательно превратило таверну в помесь казино с ночным баром и танцполом. Потому что наконец-то появился Эдвин с лютней. Видимо, все это время он ее настраивал, в соотвествии с анекдотом про лютниста.

Сильвия выбежала в центр зала, грациозно поклонилась.

- Ай, спасибо этому дому гостеприимному! Таверне «Кот и Ворона» посвящается!

Эдвин ударил по струнам. Ручейком полилась, зазвенела озорная мелодия:

На исходе лета, в сумерках долины кот играл на флейте в зарослях малины. И луна, качаясь в небесах высоко, на кота взирала благосклонным оком»